Гасильщик

Кажется, она сказала: «я улетаю»… Жар внезапно исчез из моего тела, вытек, это был не холод… Мы были готовы выпить друг друга до последней капли. В любви нет пределов, красных флажков и запрещающих огней. Мы стали единым целым – сдвоенным сердцем, пронзенным стрелой, как выкалывают на теле в неискренних чувствах. Мы были мокрыми и голыми, как рабы на рисовых плантациях, в какое-то мгновение мы оба подумали об этом и одновременно высказали вслух. Потом она говорила, что настоящее счастье – это прижиматься к моему расслабленному животу, чувствовать его влажное тепло, рассматривать извилинки на моей ладони и думать о вечном блаженстве… Странно, что я подумал о том же самом… Я знал, что в эти мгновения она готова на все, чтобы сказка черной ночи не кончалась, чтобы мы вновь устало сплелись в объятиях и, зажигаясь друг от друга, как две искры в непогасшем костре, занялись делом – любовью для двоих.

Утром я поцеловал спящую красавицу, она что-то пробормотала, не в силах открыть глаза. Я чувствовал себя опустошенным, умиротворенным и удивительно легким, просто воздушным, почти парил над землей.

Знакомый троллейбус вывез меня к Светкиному дому. Машина стояла как вкопанная, и даже колеса не исчезли. И добропорядочным гражданином поехал на работу.

Любимый начальник Бастилин глянул на меня укоризненно. Он понял, чем я занимался всю ночь, и, не теряя времени, показал маленькую коробочку, открыл с многозначительным видом. На дне покоилась маленькая круглая финтифлюшка с хвостиком. Ни дать ни взять – механический головастик.

– Что это? – спросил он таким тоном, будто только что выудил эту вещичку из моего кармана.

– Что-то противозачаточное? – классно пошутил я. Хотя прекрасно все понял.

– Это – «жучок», или, как называют милицейские спецы, «жучила». Прилепишь его в кабинете генерального директора. Вот адрес. – Он показал мне бумажку, на которой значились улица в районе Чистых прудов, номер дома, этаж и кабинет.

– А как я это смогу? – Моему удивлению не было пределов. – Меня и на порог могут не пустить.

– Другие могут, и ты сможешь. А то слишком щепетильный.

Юрий Иванович на моих глазах сжег бумажку, отчего мне сразу захотелось оглядеться по сторонам. Я так и сделал. Когда я повернулся к шефу, его уже не было. Лишь в пепельнице на высокой ножке осыпалась прахом записка-задание, а в кармане пиджака топорщилась коробочка. Я открыл ее и внимательно рассмотрел. «Таракашку» можно присобачить и жвачкой.

Когда жизнь подкидывает мне подобные сюрпризы, я никогда не теряюсь, наоборот, моя голова становится ясной, как после стакана чистой водки, а поступки – правильными и инициативными.

Я пошел в секретариат, попросил у девушки Люси любое деловое письмо, которое пришло к нам, закрыл другим листком все, кроме знака фирмы в углу, снял ксерокопию. Таким образом я получил чистый бланк некоего АООТ «Ярило». Разницы не было. Потом, за вторую шоколадку выудив из стопки еще одно письмо, старательно переписал текст, начав его, разумеется, с обращения к интересующему нас генеральному директору Г. И. Харбедия. В нем речь шла о каких-то бартерных поставках, обналичке и прочей канители. Письмо станет путеводной нитью в кабинет директора, где мне предписано было оставить симпатюлю-«клопика»…

Я надел костюм цвета кипящей волны, затем в магазине спорттоваров купил большой кулек с теннисными шариками и направился, как говорят менты, в адрес. «Жучила» верным другом лежал в боковом кармане, норовя вытащить наружу усик.

Первый этаж я преодолел с подчеркнутым раздражением. Юный привратник почуял за мной силу конфиденциальной важности, красная папка, которая торчала у меня под мышкой, убедила его, что я – важная птица. Но я вовсе не вспорхнул, как пернатый, а поднялся на второй этаж с солидностью гиппопотама в галстуке. Там я наткнулся на жесткую оборонительную линию в лице безупречной блондинки с равнодушными, как рюмки, глазами. Я еще не успел открыть рта, как она королевским жестом указала мне на стул. Я кивнул с благодарностью, но садиться не стал. Конечно, можно было засадить «жучка» где-нибудь в районе длинных ее ног, но посчитал, что эта задача ниже моего уровня. В конце концов, это даже увлекательно: выполнить мой план именно так, как я наметил.

С самым невинным видом я протянул холеной девушке три теннисных шарика. Она, конечно, машинально взяла их и только потом посмотрела на меня. Как на идиота. Такой гостинчик ей преподносили впервые.

– Вы кто? – удосужилась спросить она. – Вы записывались на прием? И зачем мне эти шарики?

– Я хотел вас пригласить на игру в теннис.

– Я играю в большой теннис и в баскетбол, – строго внесла ясность секретарша и встала. Оказывается, до этого сидела.

– Насчет меня звонили по закрытому коду, – построил я замысловатую фразу, надеясь, что куда-то вывезет. Девушка явно не клевала на комплименты тех, кто ей не платит в твердой валюте. Она улыбалась только шефу.

Мне тоже нужен был шеф, которому я тоже хотел улыбнуться. Тут зазвонил телефон, секретарша, лениво оттопырив пальчик, сняла трубку. Лицо ее приобрело твердокаменное выражение.