Читаем Гассан и его Джедди полностью

Гассан и его Джедди

— Ге! — сказалъ Гассанъ. — Будилъ несчастье…

Я вопросительно посмотрлъ на него.

— Будилъ… Аллахъ сказала… Джедди приходилъ… Спалъ, и приходилъ Джедди…

Я узналъ, что передъ сильной бурей Гассанъ видитъ во сн Джедди. Это была его примта.

На нашихъ глазахъ сорвало баркасъ съ якоря и трепало о камни. Команда старалась закрпить его якорями. Бурная ночь окутывала всё. Море звремъ кидалось на дамбу.

Мы молчали, спрятавшись отъ втра и волнъ за стнку. Гассанъ что-то говорилъ о Стамбул, но за шумомъ прибоя не было слышно ни слова.

— Па-ро-хо-да! — сказалъ онъ вдругъ и насторожился.

Я выглянулъ изъ-за стны и посмотрлъ въ темноту. Черно. Страшно.

— Гудитъ… зовётъ…

Втромъ донесло до меня протяжный гудокъ сирены. Я упрямо гляжу въ черноту.

Вотъ изъ-за дальняго мыса выбжали зелёные огоньки. Да, это почтовый пароходъ. Онъ спшитъ.

Волны били о камни, пна летла, я спрятался за стнку. Прошло минутъ двадцать. Спать не хотлось: я прощался съ моремъ. Гассанъ неподвижно сидлъ. Новый рёвъ сирены. Мы взглянули. Вотъ онъ, пароходъ, — въ полверст. Загрохотала цпь: якорь побжалъ искать дна. Пароходъ глядлъ огнями люковъ, по реямъ сверкали электрическiе огоньки.

Пошвыриваемая на гребняхъ волнъ стрлой полетла лодка таможни; матросы ловко охватывали вёслами.

„Встрчу почту, и домой“… — ршилъ я.

Прошло съ полчаса. На пристани толпился народъ.

Гассанъ поднялся и сталъ всматриваться.

— Идётъ… — сказалъ онъ, показывая въ темноту. — Шторма бьетъ… — Камни… камни… Ге!! — рзко крикнулъ онъ толп: — сторожи!. Несетъ!..

Гассанъ схватилъ меня за руку и указалъ въ море.

— Камни… камни… — кричалъ онъ мн на ухо: — ихъ несла… на камни несла!..

Море ревло. Втеръ старался сбросить насъ въ море: трудно было стоять. Въ темнот, при отсвт огоньковъ парохода, я различилъ подходившiй баркасъ. Его швыряло и относило въ сторону, на острый край дамбы, гд громоздились безпорядочной массою камни.

Толпа струилась къ самому краю. Мы вздрогнули: съ баркаса кричали.

— Гхе!.. — крикнулъ Гассанъ, схватываясь за голову. — Понесла!.. давай лодка… скорй давай лодка!..

Онъ бгалъ по пристани, размахивая руками. Борты его пиджака разввались, какъ крылья чёрной птицы. Туфли щёлкали по каменному мосту.

— Гхе! чорта смотрлъ… Я говорила… Люди тонулъ!.. скоро тонулъ!..

Вс точно застыли. Баркасъ несло на камни.

Вдругъ я замтилъ, какъ баркасъ вскинуло, поставило прямо на киль и… накрыло волной.

Крикъ толпы слился съ ревомъ моря.

— Тонулъ… тонулъ… Гассанъ не слушалъ!.. Аллахъ! Аллахъ!..

Гассанъ швырнулъ туфли, и он запрыгали по пристани; онъ сорвалъ пиджакъ, шарфъ, феску.

Онъ съ силой рванулъ руку, когда я пытался схватить его.

— Ни-ни!.. — строго крикнулъ онъ на меня. — Гас-санъ пошла спасать…

Онъ бросился къ краю, вытянулся, сложивъ ладони и, дождавшись громаднаго вала, пропалъ въ темнот. Я стоялъ и дрожалъ. Море окатывало меня пной. Внизу, влво, ворочались камни. Два молодыхъ грека отвязывали шлюпку и вызывали охотниковъ. Отъ станцiи бжали матросы. Море ревло.

А вдали, сiяя огнями, спокойно стоялъ пароходъ…

Баркасъ погибъ, погибло и нсколько человкъ пассажировъ. Только три гребца выбрались на мелкое песчаное мсто. Погибъ и Гассанъ. Утромъ я видлъ его трупъ; его выкинуло на камни вмст съ другими. Я не узналъ его: такъ изувчило его море!

Принесли съ пристани пиджакъ, феску и туфли. Нсколько турокъ толпились, угрюмо смотрли и перекидывались отдльными словами. Кто-то поднялъ пиджакъ и набросилъ на трупъ… И вдругъ изъ бокового кармана выпало что-то красное. Это была туфелька Джедди. Я сразу узналъ её.

Я поднялъ туфельку и обратился къ туркамъ.

— Джедди, — сказалъ я. — Я хочу взять её… Я заплачу!.. Пожилой толстый турокъ что-то сказалъ своимъ. Слышно было, какъ они повторяли знакомыя имена: — Гассанъ… Джедди… Гассанъ…

Турокъ кивнулъ головой.

— Можна, — у Гассанъ никого нтъ…

Онъ порылся въ пиджак, вытащилъ другую туфлю и подалъ мн. Потомъ порылся ещё и вытащилъ старую потрёпанную куклу.

Турки закачали головами.

— Кукля… кукля… — повторяли они, Джедди…

На ихъ угрюмыхъ лицахъ появилась улыбка.

Я объяснилъ имъ всё. Они поняли, и толстый турокъ отдалъ мн куклу.

— Твой. Твой… — сказалъ онъ… — Кукля твой… Ты знала Джедди… Бери и кукля…

Утромъ я узжалъ на сверъ. Буря стихла. Море было почти спокойно. На горизонт порхала на утихавшихъ волнахъ рыболовная шхуна…

И я вспомнилъ тихiй, какъ музыка, лепетъ:

— Али… Али… Джамахэ….

Теперь Гассанъ нашелъ свою милую Джедди… Теперь, и Джедди дождалась Али… А я, я берегу туфельки и куклу… Когда-нибудь и я увижу ихъ… ихъ…