Гастон. История любви и коварства

Агги ничего не стоило помочь сиротам: наколдовать несколько предметов одежды – пара пустяков в сравнении с изменениями тела. Девушка решила найти старушку на следующий день и попытаться что-нибудь выяснить.

Теперь нужно было сосредоточиться на своём преображении и лечь наконец спать.

Агата выпила несколько чашек воды, съела сэндвич с сыром и яблоком, который припрятала заранее, а потом вернулась в свою каморку и легла на кровать. От своих чар она потеряет сознание – это она могла предсказать, – но если она уже будет в кровати, это нестрашно.

Девушка несколько раз глубоко вздохнула, закрыла глаза и коснулась носа, представляя его новую форму и размер. Ничего существенного, только небольшая перемена, заметная только ей. По венам пробежало сияние, всегда отрадный жар, и Агата почувствовала, как начинается преображение. Сначала словно тысячи иголочек стали колоть кожу; сперва это было неприятно, но вскоре по телу разлилась умиротворяющая тёплая волна.

И наконец темнота поглотила её.

* * *

Агате снились кошмары. Будто бы мама, спотыкаясь, бежит по лесу, преследуемая разъярённой толпой, которая размахивает горящими факелами и орёт: «Ведьму на костёр!» Отец, насмехаясь, суёт в руки Агги мёртвого телёнка. «Молодец, дитя, – говорит он. – Теперь верни его к жизни». Голос его становится громче, и тут Агата понимает, что стоит на маленькой площади их деревни, окружённая гурьбой людей с обвиняющими лицами, а отец кричит: «Воскреси животное, чтобы все видели твой порок!» Она хочет сбежать, но граф Дюран хватает её и, зловеще ухмыляясь, тащит к алтарю, где вынуждает произнести супружескую клятву.

Его пальцы впиваются ей в руку, она пытается вырваться. «Нет...»

– Агата, проснись! – позвал её мягкий голос.

Страх почти поглощает её, и она проваливается в чёрную дыру. Пока она падает, перед ней кружатся багровое лицо графа Дюрана и злая мина отца.

– Поварихе это не понравится! – воскликнул второй голос. – А я не собираюся терять работу из-за таких, как она.

Агата почувствовала на лице чьи-то холодные ладони.

– Думаю, она заболела.

– Всё равно от неё никакого проку. Пускай опоздает, и её уволят. Тебе-то что за дело?

– Старая ведьма вчера совсем загоняла её, – произнесла женщина около самого уха Агаты.

– А не надо вешаться на шею молодому хозяину! – рявкнули издалека.

– Агата, – снова позвал мягкий голос, – если ты меня слышишь, то проснись, иначе тебя выгонят с места.

Агги со всей силы оттолкнулась от темноты и, моргая, вынырнула на поверхность. Свет резанул ей глаза, и она зажмурилась.

– Погаси лампу, Эмили!

Агата быстро всё поняла. Если её прогонят из замка, она останется одна, беззащитная перед миром. Добыча для графа Дюрана. Кроме того, она ведь нужна Гастону. Девушка рывком села и увидела, что над ней хлопочет Ленора.

Глаза симпатичной горничной распахнулись от облегчения.

– Слава богу. Я уж думала, придётся звать лекаря.

– Не надо, – хрипло ответила Агата, спуская ноги с кровати. Комната закружилась, и девушке пришлось ухватиться за матрас.

– Придумай объяснение для поварихи, Эмили, – бросила Ленора через плечо.

– Я скажу, что у неё женские дни. Но вы лучше спускайтесь побыстрее! – Эмили развернулась и, блеснув рыжими волосами, исчезла.

Агата попыталась встать, но ноги подкосились, и она опять повалилась на кровать.

– Ты больна! – сказала Ленора и потрогала лоб Агги. – Я сообщу мадам Бургунди. Если кто-то и может усмирить повариху, то это она.

Упоминание об Алебарде, которая уже ненавидела её, оживило Агату.

– Не нужно, я здорова. – Она медленно встала и оперлась о стену, чтобы снова не упасть. Девушка помнила, что вчера не вовремя принялась за преображение, и хотела поскорее взглянуть в зеркало в уборной. – Мне нужно пару минут.

Ленора внимательно посмотрела ей в лицо.

– Вообще-то ты выглядишь довольно... здоровой. Даже лучше, чем вчера...

Агата отвернулась, и голова у неё закружилась. Ленора здесь была самой умной, и ей не составит труда заметить внезапную перемену. Возможно, улучшение оказалось не таким уж незначительным, как рассчитывала Агата. Она мало знала о своих способностях. Но Агги не могла допустить, чтобы у горничной возникли подозрения, а потому выпалила первое, что пришло ей в голову:

– Ах, просто у меня ужасная сенная лихорадка, вот нос и распух. Удивительно, как полезен для здоровья ночной сон, – пошутила она.

– Полагаю, да, – с сомнением ответила Ленора. – Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Да, – быстро ответила Агата. – Спасибо, что разбудила меня.

Она опустила голову и выскочила из комнатушки. Заснула девушка прямо в платье горничной, а потому ей нужна была всего минута, чтобы взглянуть в зеркало в уборной и приготовиться к работе.

Мчась по коридору, она поняла нетерпение Гастона – конечно, ему хотелось поскорее увидеть, как изменились его волосы. Она сама сейчас, спеша к зеркалу, испытывала в равной мере и ужас, и возбуждение.