Гастролёр

— Цэ дило! — обрадовался я. Ведь, имея доступ к местным ресторанам, я вполне мог найти желающих «окунуться» туристов.

И вот однажды вечером, закончив свои транслейторские труды и немного взгрустнув, я налег на выпивку в одном славном местечке — небольшом уютном прибрежном ресторанчике. Народа в нем почти не было, официанты дремали, стоя возле бара, а в противоположном углу такой же вареный местный лабух на японском народном инструменте «Ямаха» нудно наигрывал разные мелодии, причем все на один местный манер. Меня это начало раздражать и, подойдя к гусляру, я заявил: «Ну кто так играет? Ещё пять минут, и я смогу тебя убить. А ну-ка, подвинься», — сказал я ему прямо по-русски. Он понял и уступил мне место. Я добавил звука и рубанул по клавишам. Все разом проснулись, выскочивший на звук администратор Хамди сначала застыл от неожиданности, а затем одобрительно хмыкнул и зааплодировал. Я махнул ещё водки: «Шшас спою». И взвыл. Откуда ни возьмись, появился кураж, нереализованная накопившаяся энергия лилась через край — я же все-таки артист! Неожиданно зал наполнился людьми, а через какое-то время сесть уже было просто некуда. Народ все прибывал. Отсутствие места никого не смущало, пили и закусывали стоя, пританцовывая и подвизгивая под наш русский шансон. Официанты просто сбивались с ног, а Хамди периодически бегал куда-то закупать выпивку. Закончив выступление, я оказался за столом в веселой англоязыкой компании. Разговор я активно поддерживал, но понимал окружающих не очень. Это было весело. Парней очень прикалывал мой английский, а меня — то, как они его понимают.

— Ты откуда? — спросил рыжий здоровяк.

— Из России.

— Из России?!!

— Ну, давай выпьем за Иру.

— Давай.

Следующий тост опять был за нее. «Кто же такая эта Ира, — подумал я, — что её все знают и пьют за нее стоя. Хороша, наверное, баба». Меня даже гордость такая патриотическая на минуту охватила за обычную простую русскую девушку, столь популярную у европейского народу. Чуть позже я, правда, разобрался, что к чему. Ребята оказались ирландцами, а «ИРА» — ничем иным, как ирландской республиканской армией.

— А ты здесь что, музыкантом подрабатываешь? — не унимался рыжий.

— Не, я дайвер, — ответил я.

— А в каком центре ныряешь, как там оборудование, организация и вообще? — заинтересовались за столом.

— Центр — говно; оборудование — старое говно; организации никакой, а цены — обычные, — честно сказал я.

Народ заржал, видимо, мои рекомендации пришлись им по вкусу.

— Завтра мы с тобой пойдем. О'кей? — попросились они. — Сертификаты у нас есть.

— Да вэлкам, — кивнул я. — Жду в восемь утра вон там.

***

Утром следующего дня я появился в дайвинг-центре во главе компании из семи человек. Это, очевидно, доказывало серьёзность моих намерений относительно дайвинга.

— Неплохо, — улыбнулся хозяин центра.

— Десять дней ныряю бесплатно, — категорично сообщил ему я.

— Договорились, — он протянул мне руку.

Я опять почувствовал себя удивительно счастливым. Ко мне подошел Юлий, ему уже сообщили, что у него, благодаря мне, на сегодня есть работа. Он был несколько удивлен, но доволен.

— Молодец. Где ты их раздобыл? — поинтересовался он.

— Да бухали вместе вчера, — честно заявил я. — Пошли собираться.

День прошел прекрасно, а вечером меня поджидал ещё один приятный сюрприз. У дверей гостиницы стоял администратор вчерашнего ресторанчика Хамди.

— Мистер Эб! Мистер Эб! — замахал он рукой, увидев меня. — Я вас давно здесь жду. Как прошли погружения сегодня? Хорошо?

— Нормально, — ответил я. — Как у вас? Официанты перетрудились, а музыкант застрелился?

— Ну что вы! Знаете, о вчерашнем концерте уже легенды ходят. Это было здорово! Я хотел бы с вами поговорить по этому поводу.

— У меня сейчас по плану душ и отдых…

— А на ужин — к нам, — предложил Хамди. — Там и поговорим.

— Да у нас тут с ребятами планы, вроде…

— Всем по пиву и арахис за счет заведения.

— А мой ужин? — уточнил я.

— Ну, естественно.

— Думаю, холодное бесплатное пиво — это веский аргумент, чтобы немного изменить планы на вечер. Часов в восемь тогда.

Предложение Хамди ирландцы приняли единогласно. Юлий тоже не возражал. И пока парни наслаждались халявой, я отлучился на переговоры. Несложно догадаться, что речь пошла о работе, но играть каждый вечер в ресторане за еду я не хотел категорически. Подобная работа значительно ограничивала мою свободу и не приносила денег, следовательно, противоречила моим основным жизненным принципам.

— …А если мы будем платить вам часть с оборота за то время, когда вы выступаете? — добавил Хамди.

— Это сколько?

— Ну, скажем, процентов пять.

— А точная сумма, если наличными? — поинтересовался я. — Давайте по-вчерашнему прикинем.

Расчеты были заранее готовы. Получалась неплохая, по местным понятиям, сумма.

— Так как насчет хотя бы трех раз в неделю? — предложил Хамди.