Гастроли Самозванца

Дверь со скрипом отворилась, и в горницу вошла красивая и роскошная женщина, она осмотрела небольшую комнату, лавку, на которой спал Жорка, грубый стол, печь посередине и остановила свой взгляд на кузнеце, который медленно, неуклюже поднялся и теперь переминался с ноги на ногу, с удивлением смотря на вошедшую.

– Здравствуйте, Василий Петрович, – тихо и певуче сказала Наталья Дмитриевна.

– Добрый день, барыня, – кузнецу явно было не по себе. – Не ждали вас… Вот, садитесь на лавку, чего стоять-то…

Женщина кивнула и присела на краешек скамьи, тетка Авдотья неодобрительно смотрела и на лавку, и на кузнеца. Она стояла в углу, поджав губы, и всем своим видом демонстрировала неудовольствие. Барыня же наоборот была спокойна, и лишь легкая тень озабоченности пробежала по ее лицу, прежде чем она заговорила.

– Василий Петрович, я к вам с деликатной просьбой приехала. Понимаю, что звучит это немного дерзко с моей стороны, но не могли бы вы разрешить Георгию бывать у нас?

Василий почесал голову, но виду, что удивлен, не подал:

– А на кой вам Жорка сдался? Он же лопух лопухом растет.

– Понимаете, он очень подружился с нашим Левушкой. Лев просит о компании товарища, а и мы не против, конечно.

Василий подумал, что, может, стоит возразить, так как нечего босоногому мальцу делать в барском доме, но потом решил, что чем меньше хлопот у него самого, тем лучше. Он взглянул на барыню и сказал:

– Да я, кажись, не против, коли дружит Жорка с маленьким барином.

– Вот и отлично, – Наталья Дмитриевна вскочила с лавки. – Я заберу Георгия, он будет навещать вас по воскресеньям. – Потом, словно опомнившись, что об этом и слова не было сказано, она испуганно добавила: – Если вы, конечно, согласны.

Но кузнецу было уже неинтересно, он мысленно избавил свой дом от вечно болтающегося под ногами сына. Сейчас его волновало только одно – это растущее желание остаться в одиночестве. Он теребил полы рубахи и смотрел исподлобья.

– До свидания, Василий, – произнесла барыня.

– Всего доброго, – пробурчал кузнец и, стоило двери закрыться, с облегчением опустился обратно на лавку.

К дому кузнеца стеклась уже вся деревня, любопытные мальчишки толкались рядом с повозкой, с видом знатоков оценивали качество отделки, упряжь и лошадей. Мужики и бабы тоже галдели, но их больше волновало то, зачем барыня пожаловала в дом кузнеца. От Жорки толку было мало, он от волнения и двух слов не мог связать. Мальчик так и сидел подле забора, никто и не думал помочь ему подняться. Наконец Наталья Дмитриевна вышла на покосившееся крыльцо, следом за ней выкатилась тетка Авдотья. Мужики сдернули шапки, женщины примолкли, все выжидающе смотрели, как барыня медленно спускается по ступенькам.

– Здравствуйте, – певуче обратилась Наталья Дмитриевна к крестьянам. Мужики и бабы стали здравствовать в ответ. – Как идут дела? Что нового в деревне, кто женился? Кто умер?

Все заговорили одновременно, выдавая новости и жалобы. Барыня кивала, улыбаясь и обещая помочь непременно разобраться. Она не любила деревенских крестьян, оборванных, вонючих и грязных, но понимала, что это ее долг – бывать в деревнях, выслушивать жалобы и пытаться помочь. Спустя полчаса Наталья Дмитриевна отыскала взглядом Жорку, который, подогнув коленки, как новорожденный жеребенок, ждал подле забора и не сводил с нее взгляда. Он одновременно боялся пропустить хоть одно слово и злился на крестьян, которые не переставали донимать барыню.

– Георгий, поднимайся, ты едешь со мной. Отец дал свое согласие, – сказала Наталья Дмитриевна, и ее нежный голос показался Жорке райским пением. – Авдотья, помоги мальчику, и едемте. Сегодня никак нельзя опаздывать к чаю.

Но Жорка уже вскочил на ноги, пригладил грязными руками свои не менее грязные кудри и направился к повозке. Бабы переглядывались, мужики топтались на месте, и только деревенские сорванцы, не стесняясь, заорали:

– Это куда ты направился, Жорка? Что еще такое?

Но кучер уже стеганул пегих лошадок, колеса повозки заскрипели, словно не хотели отправляться в дорогу. Наталья Дмитриевна накинула на мальчика свою расшитую цветами шаль, и Жорка почувствовал, что умирает от счастья.

Вечером, лежа в кровати в комнате с другими слугами, Жорка никак не мог уснуть, он все прокручивал и прокручивал события сегодняшнего дня. Он не верил и боялся закрывать глаза, чтобы завтра все произошедшее не оказалось сном. Он помнил, как мчался в повозке, укрытый шалью Натальи Дмитриевны, верхушки деревьев проносились мимо, темно-зеленой полосой выделяясь на фоне безмятежно голубого неба. Ход повозки был мягким и успокаивающим, от мерного покачивания и пережитого накануне Жорка уснул.

– Вставай, Георгий, приехали, – сказала барыня, и в ее голосе прозвучали новые веселые нотки.

– Левушка! – воскликнула она, – Смотри, кого я тебе привезла!

– Неужели это Жора приехал? Ах как здорово! Как чудесно! – кричал красивый мальчик, осторожно спускаясь по ступеням.