Гать

Величайшей ошибкой, считаю я, было бы низводить истинно подвижнические свершения до само собой разумеющейся банальщины. Да и подумайте сами, братие, каким чудом возможно каждый день требовать от человека государева подвигов ратных, чтобы без продыху, без халтуры, без послаблений и так годами? Никак, спешу вас убедить я, сие невозможно.

Чудо оно на то и чудо расчудесное, что редко бывает и отнюдь не метко бьет. Ибо ценность чего бы то ни было измерима токмо же его случайной редкостью. Что и без того под ногами валяется, может ли быть знамением невероятного? Если бы святоотеческие чудеса задарма раздавали всем желающим в базарный день, стали бы они истинным подвигом духовного труда?

Вот то-то же. И я неустанно продолжал и продолжаю бить перед высшими чинами замковой иерархии в громкий набат здравого смысла, слишком высоки последние дни стали ставки, слишком задрано крещендо на хорах, не можно так дальше тянуть, ибо у всякого певчего есть верхняя нота, дальше которой — один лишь задушенный хрип, и мы с вами, братие, уже стоим на самом пороге такого вот предельного надрыва.

Так, что за шум там сзади, совсем ополоумели меня перебивать? Э, але! Куда это все засобирались, лекция еще не закончена! Вот ты, чего суетишься, куда глазами косишь, а ну сядь на место немедленно! Звонок был для лектора! Братие, это провокация, не поддавайтесь, держите строй! Двери, затворите немедленно двери! Разом изгоним посторонних из храма! Бей охранных, мочи козлов! Эй, куда, куда вы меня тащите⁈ Помогите, братие, не совершайте непоправимую ошибку! Я у ленточки раненный! Ты кого бьешь, скотина! Не сметь тащить кавалера орденов и медалей! Врагу не сдается наш гордый каяк, последний парад наступа-ает!.. Занимидруги-иеэ-прихо-одя-а-а…

3. Покидая Макондо

В маленьких капельках жидкости сны

Город стоит из холодных огней

Ну а над ним еле-еле видны

Они. И ты это трогать не смей!

Мертвые дельфины