Гавайи Миссионеры

В воскресенье церковь была переполнена: сюда собралось почти три тысячи прихожан, как в старые добрые дни. По дороге к храму Иеруша успела тихонько предупредить мужа:

-Помни, мой дорогой и любимый супруг, Господь сам го ворил об этом деле, так что тебе не стоит даже поднимать дан ную тему.

И Эбнер сразу же отбросил на время те строки, которые должны были стать главными в проповеди. Это были слова Христа из Евангелия от Луки: "Отче! Прости им, ибо не зна ют, что творят". Вместо этого преподобный Хейл привел вели колепные слова Экклезиаста, которые в последнее время час то приходили ему на ум: "Одно поколение умирает, ему на смену приходит другое. Но Земля остается навсегда. Солнце восходит и солнце заходит. Реки впадают в моря, но море ни когда не переполняется. Туда, откуда истекают реки, вернет ся их вода. Вещь, которая существовала раньше - та, кото рая будет существовать. То, что уже сделано, еще только бу дет сделано. И нет ничего нового под солнцем. Нет памяти о былых вещах, как не будет ее о том, что только еще должно произойти".

Эбнер говорил о вечности и постоянстве Мауи, о том, что киты каждый год возвращаются сюда и играют со своими детенышами. О том, как величественно солнце проходит месяц за месяцем от вулкана Ланаи до вершины Молокаи. Он вспомнил о большом урагане, которому под силу разрушить церковь, и о давно умершем прошлом, когда сам Камехамеха ходил по дорогам острова, верша великие подвиги.

"Земля остается навсегда", - воскликнул Эбнер на га вайском языке, и Иеруша, очарованная чередой образов, наве янных речью мужа, поняла, что та ненависть, которую Эбнер питал к Лахайне до недавнего времени, растворилась, канула в небытие. Сейчас преподобный Хейл переходил от мира физи ческого к миру человеческого общества, которое существует на Земле.

Несмотря на все несовершенство, человеческое общест во выдерживает испытание временем, - говорил Эбнер. Очень скоро он переметнулся на свое видение Женевы, како вой она была, когда ей управлял Беза, и постепенно подвел свою паству к той истине, которую долгое время искал сам: некоторые формы человеческого поведения все же лучше дру гих. В этом месте он вновь вернулся к той самой мысли, кото рая занимала его уже долгие годы, постепенно превратив шись в настоящую страсть. Общество может считаться хоро шим, если оно защищает своих детей.

Иисус Христос любит даже тех детей, которые вовсе не совершенны, закончил свою пламенную речь Макуа Хейл, оставляя самим прихожанам право делать выводы.

Что он говорил насчет ребенка? - нервно переспросил Ке- оки, перебирая пальцами ветки маиле, когда его шпионы сооб щили ему о содержании только что произнесенной проповеди.

Ничего, - ответили ему.

Наверное, он долго распространялся о нашем грехе? - не отступал возбужденный юноша.

Вовсе нет. Он рассказывал нам о том, как прекрасен остров Мауи. Наступила пауза, после чего человек Кеоки пояснил: - Он ни слова не сказал ни о тебе, ни о Ноелани. Но в одном месте, если я правильно понял его, он подразу мевал, что если ты когда-нибудь решишь снова вернуться в церковь, она тебя простит.

Эффект, произведенный этими словами на Кеоки, был по трясающим. Молодой человек начал содрогаться, как будто

его кто-то тряс. Спустя некоторое время Кеоки, весь в смятении, удалился в свою комнату и забился в угол. Затем он лег на ложе из тапы так, словно уже умер, отослав всех слуг и друзей коротким: "Уходите". Когда приятели покидали его дом, они взволнованно перешептывались друг с другом, и главным вопросом оставался следующий:

-Как ты думаешь, он действительно решил умереть?

Этот вопрос обсуждался очень серьезно, потому что все гавайцы знали: Кеоки терзается сомнениями. Он разрывается между двумя религиями, и даже если учесть, что он вернулся по своему желанию к старинным богам Келоло, в то же время молодой алии не мог сразу полностью отойти от Бога Эбнера. И эти две несовместимые силы боролись в его сердце. Кроме того, гавайцы знали, что если Кеоки серьезно решил умереть, то именно так и поступит. Им не раз приходилось видеть, как их отцы или братья, произнеся: "Я буду умирать", действительно уходили по радуге. Поэтому, как только одним из друзей Кеоки был задан этот вопрос, все остальные принялись обсуждать его. И вот к какому заключению они пришли:

-Мы считаем, что он сам знает о том, что не сможет вы жить, пока два бога сражаются за его сердце.

* * *

Впрочем, в скором времени этот вопрос потерял свое значение, поскольку в Лахайне началась эпидемия кори, известная под названием "тихоокеанского бича". Как-то раз, в старые времена, эта болезнь унесла половину населения островов. Теперь она притаилась в кубрике одного из китобойных судов, которое встало на рейд Лахайны. Болезнь приготовилась нанести еще один сокрушительный удар по Гавайям. Эпидемия должна была принести огромные потери стране и уничтожить большое число уже обреченного на вымирание народа. На всем Тихом океане не было болезни страшней, чем корь.