Гавайи: Миссионеры

– Великие алии прошлых времен, – сообщил Келоло, и дрожь его при этом никак не унималась. – Боюсь, что на этот раз они явились за мной.

– Это же просто смешно! – проворчал Эбнер, пытаясь высвободиться из объятий своего друга. Однако тот надежно пригвоздил его ко дну канавы, и теперь преподобный Хейл мог хорошо прочувствовать всю силу мышц вождя. Келоло был перепуган по-настоящему.

– А зачем они явились за вами? – еле слышно поинтересовался миссионер.

– Этого не знает никто, – сообщил Келоло, продолжая стучать зубами. Может быть, как раз потому, что я отдал землю, принадлежащую Кейну, для строительства твоей церкви.

С большой осмотрительностью вождь начал приподнимать свою огромную голову над канавой, пока не смог заглянуть за живую изгородь. Некоторое время он всматривался в темную тропинку, при этом все тело его сотрясалось:

– Они направляются к нам! – чуть не задохнулся от ужаса Келоло. – О, Макуа Хейл, теперь молись своему Богу за меня. Молись! Молись!

– Келоло! – с трудом прохрипел полузадушенный священник, продолжая ощущать неимоверную тяжесть на своей груди. – Там никого нет. Когда алии умирают, они так и остаются мертвыми.

– Нет, они направляются прямо сюда, – настаивал Келоло. И в тишине ночи, нарушаемой лишь шелестом сухих пальмовых листьев, в которых гулял легкий ветерок, оба мужчины отчетливо услышали топот человеческих ног. – Я вижу, как они проходят мимо строящейся церкви, – докладывал Келоло. – Они несут с собой факелы и посохи, украшенные перьями. Каждый из них одет в золотую накидку и шлем из перьев. Макуа Хейл, они идут за мной.

Огромный алии прижался к земле, пряча Эбнера под своим мощным телом, и теперь миссионер ясно услышал, как испуганный вождь принялся молиться:

– О Пеле, спаси меня! Это я, твоё дитя, Келоло, и я не хочу умирать сегодня ночью.

Топот ног все приближался, и в этом момент Келоло начал судорожно извиваться, чуть совсем не придушив несчастного Эбнера, который успел прошептать:

– Что вы делаете?

– Раздеваюсь! – зарычал Келоло. – Нельзя разговаривать с богами, пока ты одет.

Когда вождь оказался полностью обнаженным, он продолжил тревожно взывать к богине Пеле, но неожиданно замолчал и через несколько секунд совершенно спокойным голосом сообщил кому-то:

– Этот маленький человек, которого я прячу, – Макуа Хейл. Он очень хороший и добрый, и он несет образование моему народу. Он мало понимает в подобных вещах, поэтому не успел сбросить свою одежду, но я прошу тебя простить его. – Наступила долгая пауза, после которой слово снова взял Келоло: – Я знаю, что этот человек читает проповеди против тебя, о Женщина несравненной Белизны, но несмотря на это он остается очень хорошим. – И опять тишина, затем топот ног, при котором Келоло затрепетал так, словно на него налетел ураган, после чего вождь, наконец, заговорил: – Благодарю тебя, о Пеле, за то, что ты сказала Идущим в ночи, что я являюсь твоим ребенком.

В ту же секунду ветер стих. Только изредка доносился хруст листьев в самых вершинах пальм. Эхо марширующих ног людей тоже пропало. "Может быть, мы слышали, как кахуны возвращаются в свои дома? – судорожно размышлял Эбнер. – Или мимо пробегала стая собак?" Сейчас в ночи воцарилась полная тишина, исчезли даже низкие облака, и наверху выступили яркие звезды.

– Что же все-таки это было? – ещё раз обратился Эбнер к Келоло, вытирая рот от грязи.

– Они шли сюда, чтобы забрать меня с собой, – пояснил вождь.

– А с кем вы разговаривали? – осведомился священник и сплюнул, чтобы избавиться от набившегося между зубов пес ка и мелких камушков.

– С Пеле. Ты что же, сам не слышал, как она объясняла Идущим, что мы её дети?

Эбнер ничего ему не ответил. Он только отряхнул песок с одежды, думая, как же ему теперь удастся полностью очистить свой костюм от такой грязи. Когда он дошел до брюк, Келоло неожиданно снова схватил священника в охапку, повернул к себе лицом и грозно потребовал ответа:

– Ты ведь слышал голос Пеле, не правда ли? Когда она защищала тебя?

– И она называла меня по имени? – тихо поинтересовался Эбнер.

– Значит, ты слышал её! – радостно выкрикнул Келоло. – Макуа Хейл, когда Пеле защищает человека, это очень хорошее знамение. Оно означает, что… Однако радость Келоло от того, что его спасли сегодня ночью от страшных и мстительных Идущих в ночи, была настолько велика, что он так и не смог выразить свою признательность до конца. Ни за то, что богиня сумела выручить его самого, ни за то, что она проявила неслыханное милосердие в отношении маленького миссионера.

– Ты мой брат, – страстно заявил Келоло. – Теперь-то ты понимаешь, как было бы глупо с моей стороны уничтожить ту каменную площадку, которую я создал для богов. Представь себе, что случилось бы, если бы Пеле не пришла сегодня к нам на помощь!

– А вы сами видели этих Идущих в ночи? – настаивал Эбнер.

– Да, я их видел.

– И вы своими глазами видели Пеле? – не унимался миссионер.