Гавань Командора

Ночь прошла спокойно. Неправда, будто близость берега обязательно вызывает возбуждение. Долгий переход утомляет. Да и берег лишь показался, а вход в порт должен состояться лишь утром. Если подумать – куча времени. Поэтому все шло, как обычно. Согласно вахтенному расписанию.

Зато едва начало светлеть, команда была на ногах. А уж женщины, по-моему, встали еще раньше. Собрались в капитанской каюте, изгнав оттуда Командора, и занялись бесконечными примерками да сложнейшими раздумьями по поводу нарядов.

Изначально понятно – моды в метрополии опережают таковые же в отдаленных колониях. Но все же нашим подругам, по извечно женскому тщеславию, хотелось выглядеть если не лучше, то хотя бы не хуже местных обитательниц.

Нам было проще. Кое-как почистились, привели себя в относительный порядок и посчитали подобные дела исполненными. У нас хватало других обязанностей. Например, благополучно добраться до желанного порта. Море не любит расслабленности.

Посветлеть-то посветлело, однако все вокруг затянуло густым туманом. Это на суше его разгоняет самый легкий ветерок. Здесь же иначе. Вроде и дует, и в то же время вокруг висят белесые клочья. Видимости никакой. Тут не только мимо порта, мимо материка пройти – плевое дело. Или наоборот – наткнуться на него. Только избави Бог от такого натыкания! Утонуть в конце пути – это даже не глупо, а уж и не знаю, как назвать. В общем, не желал бы я подобной судьбы.

Мы продолжали двигаться под минимумом парусов. Впередсмотрящие пялили глаза, пытались рассмотреть впереди хоть что-то до того, как станет слишком поздно.

– Слышите?

Откуда-то спереди долетели звуки горна. Но было непонятно, насколько далек от нас неведомый горнист.

Мы продолжали следовать прежним курсом. Разве что матросы стояли наготове, да Кузьмин чуть напрягся у штурвала.

Туман заметно поредел. Видимость улучшилась. Но силуэт корабля мы заметили, когда до него оставалось меньше кабельтова. Спустя два десятка метров уже стало ясно, что перед нами, вернее, несколько в стороне от курса, лежит в дрейфе небольшой фрегат. Паруса на нем были убраны, зато на корме развевался флаг. Тот самый, британский, который с самого нашего прибытия в эту эпоху действовал на нас похлеще, чем пресловутая красная тряпка на быка.

– Лево руля! К абордажу! – Командор среагировал на чисто инстинктивном уровне. Раз перед тобой враг, то надо атаковать.

– Ядрами заряжай! – Жан-Жак уже распоряжался на палубе.

Дополнительные паруса мы поставить явно не успевали, да скорости и без того хватало для наших нужд.

На вражеском корабле тоже заметили нашу бригантину. Там торопливо забегали. Большинство бросилось к пушкам, словно надеялись успеть угостить нас чугунными подарками.

Пока вскроешь бочонки с порохом, засыплешь его в стволы, утрамбуешь… Это при условии, что ядра и порох уже у орудий, а не покоятся в крюйт-камере.

Нам было проще. Мешочки с зарядами для первого залпа на всякий случай были тут же, на палубе. Плюс загнать на место мешок или насыпать порох лопатой – разница велика.

Народ у нас был опытный, сноровистый, поэтому зарядить орудия одного борта мы успели. Англичане, разумеется, нет.

Впрочем, поставить паруса они тоже не могли. На все требуется какое-то время, а его британцам судьба не дала.

Им бы лучше изготовиться к рукопашной. Может, тогда бы удача и оказалась на их стороне. Но не сообразили, явно не ожидая нашего появления.

– Пали! – рявкнул Гранье.

Карронады выпустили ядра практически в упор. Потопить корабль с одного залпа – это из разряда фантастики. Пусть теории непотопляемости еще не существует, однако оружие таково, что сделать пробоину ниже ватерлинии удается исключительно при большом везении. Гораздо чаще корабли сгорают, чем тонут.

Зато психологический эффект от попаданий велик. Британцы еще только приходили в себя, когда «Лань» навалилась на фрегат.

– На абордаж!

Это была не команда, а озвучивание общего стремления. Оружие находилось на руках, и уж владеть им мы умели.

Главное – натиск! Мы привычно карабкались на более высокий борт фрегата. Кто-то лихо подтягивался и перемахивал на вражескую палубу, кто-то кого-то подсаживал, помогал приятелю. Мы проделали вместе столько походов, что не нуждались ни в каких указаниях. Все совершалось дружно, на едином порыве.

Противопоставить нашему порыву британцы ничего не смогли. Часть моряков находилась на нижней орудийной палубе. Те же, кто был на верхней, в большинстве не имели оружия.

Они даже не очень старались отталкивать нас или хоть как-то сопротивляться. Дух моряков был сломлен еще до боя. Вернее, настроя на бой у них не появилось. Не привыкли они к таким внезапным стычкам, да еще с достойным врагом.

Как всегда, сопротивляться пытались на юте. На верхней палубе матросы практически сразу сдались. Выходы на нижнюю мы с ходу заблокировали. Пускай посидят там, смирнее будут.