Гавань Командора

Командор сам возглавил атаку на квартердек. С ним были Сорокин, Ширяев, Калинин. Только мы с Кротких чуть задержались, и теперь оставалось наблюдать за происходящим со стороны. Ширина кораблей не позволяет нападать сразу всем. Да и дело не в числе, а в умении.

Могу признать: британские офицеры сражались отважно. Хотя это была отвага обреченных, и никакой роли сыграть в схватке она уже не могла.

Не прошло и двух минут, как кто-то из помощников капитана был убит, сам капитан ранен, и сопротивление иссякло.

Фрегат стал нашим. Никаких потерь мы не понесли, если не считать пары раненых, да и англичане отделались легко. Несколько трупов, остальные попали в плен. Не самый худший вариант для наших противников. Учитывая предыдущие столкновения с гордым британским львом.

Сразу же по горячим следам провели допрос. Судьба любит порою пошутить. В таком тумане запросто укроется целый флот. Война в Европе все еще продолжалась, и наша названая родина по-прежнему воевала с половиной мира. Только у нас не было ни малейшего желания сражаться с целой эскадрой. Ни сейчас, ни в дальнейшем. Может быть, мы плохие патриоты, но в Европу пришли не за тем, чтобы поддержать честь французского флага. Сражений нам с избытком хватило в Карибском море.

На наше счастье, все объяснилось гораздо проще. Фрегат «Глостер» был послан в заурядный дозор понаблюдать за Шербуром. Только наблюдения не задались. Им постоянно что-то мешало. Сначала – туман, потом – мы. Видно, не судьба.

– Пленных загнать в трюмы. Сорокин, Калинин, Гранье – осмотреть корабль, – распорядился Командор. – Я сейчас вернусь.

Все-таки плохо, когда с тобою находятся женщины. Поневоле вынужден часть внимания уделять им. Я и сам устремился обратно на «Лань», вспомнив про Лену. Хотя по бригантине никто не сделал ни одного выстрела, но все-таки…

Тревоги были напрасны. Наши женщины лишь недавно вышли на палубу. Как оказалось, орудийный залп застал их не совсем одетыми. Пока привели себя в надлежащий вид, все было уже кончено, и вместо одного корабля у нас вновь стало два.

Зато какое было изумление! Нам немедленно обрушились на шеи, стали шептать, что надо быть осторожнее, и прочий бред. Словно осторожностью можно выиграть хоть одну схватку! Напротив, побеждает, как правило, самый наглый. Тот, который в бою в грош не ставит собственную жизнь.

И уж самым огорченным оказался Марат. Мальчик выскочил на палубу раньше матери, однако у самого борта был перехвачен Петровичем. Это досадное происшествие помешало ему принять активное участие в абордаже. Поэтому мальчишескому горю не было границ. Он-то успел вообразить, как подберет на окровавленной палубе полусаблю и лихо обрушится на врагов. Тем самым склонив чашу боя на нашу сторону.

На деле и крови пролилось до обидного мало, и жестокой битвы как таковой не было. Куда ни взгляни, сплошные огорчения.

Сейчас Маратик смотрел на эскулапа, словно на злейшего врага, и все норовил пожаловаться отцу.

– У каждого в бою свое место, – покачал головой Ширяев. – Вот когда научишься драться, тогда включим в абордажную партию. Пока же твое дело – помогать раненым, если таковые будут, подносить ружья и вообще находиться на «Лани».

Жене Григорий ничего не сказал. На мой взгляд, Вике явно следовало всыпать за то, что недоглядела за сыном. Но у каждой пары свои отношения, и не мне вмешиваться в чужую жизнь.

– Все в порядке, – успокаивающе произнес я Лене.

Она продолжала висеть на мне с таким видом, словно это была первая схватка в моей жизни.

Сколько их было! Хотя надеюсь, что эта – последняя. Надоело уже. Тем более – флибустьерская карьера закончена.

Командору удалось первым освободиться из двойных объятий.

Он деловито взглянул наверх. При столкновении часть реи на фок-мачте отлетела, и наш предводитель старался определить: стоит исправлять повреждение или мы сумеем добраться до порта без ремонта? Идти-то всего ничего.

– Дойдем, – отозвался на невысказанный вопрос Валера.

В абордаже он участия не принимал. Должен же хоть один офицер оставаться на судне! Жан-Жак, разрядив орудия, задерживаться на «Лани» не стал и на фрегате оказался одним из первых. Хотя как канонир делать это был не обязан.

– Папа, я тоже хочу посмотреть на фрегат, – громким голосом заявил Ширяев-младший.

Тот дисциплинированно посмотрел на Командора.

Сергей кивнул. Мол, покажи мальчишке, раз так хочет. Зато воспоминание будет. Да и надо же воспитывать своих детей.

Григорий приподнял мальчонку, и крепкие матросские руки подхватили его, перенесли на фрегат. Ширяев легко перескочил следом. Иногда приходится побыть в роли экскурсовода.

Следом на фрегат отправился Петрович. Но этот совсем по другим делам – перевязывать своих и чужих. Раз уж взяли в плен, то должны же как-то о них позаботиться?

– Что с фрегатом делать будем? – спросил я.

Раз мы собрались завязать, нужен ли лишений корабль?

– Не бросать же, – пожал плечами Командор. – На короткий переход людей хватит.

Туман таял все быстрее, и скоро на нас излило сияние солнце.

Обетованная Европа лежала рядом. В каком-нибудь часе хода.