Гавань притяжения

С Джеймсом лордом Дьюри Йорг был знаком не слишком близко, так что предложение Ричарда оказалось вдвойне кстати. Среди прочих бильярдистов «Аргентума» Дьюри выделялся на удивление пестрой и запутанной биографией, а также — не просто университетским дипломом (этим тут никого не удивишь), но еще и ученой степенью в области финансов. В молодости он избрал для себя чиновную стезю, служил в Банковской коллегии Авроры и очень быстро добился успеха. Джиму уже прочили перевод в Метрополию с последующими бонусами, как вдруг его непосредственный начальник подписал «что-то не то», нарушив иерархический порядок, вследствие чего с треском вылетел на пенсию, а всем его подчиненным предложено было убраться с Авроры куда подальше.

Дьюри, оскорбившись, покинул госслужбу. С его знаниями Джеймса готовы были взять в любой банк — но тут ударил очередной колониальный кризис, и лорду Дьюри пришлось изрядно повозиться, чтобы отдать долги, к которым он, в общем-то, прямого отношения не имел. После этого удара судьбы Джеймс перебрался на Кассандану, где создал страховую компанию. Дела его шли неплохо, но до финансиста вдруг дошло, что торговля слухами и чужими секретами может приносить куда больше.

Трижды его привлекали, подозревая в связях с пиратами, но доказать так ничего и не удалось, зато он отсидел два года за пособничество мошенникам. О связях этого человека ходили изрядные толки, однако после гибели полковника Габриеля Гофмана ни подтвердить, ни опровергнуть их не мог, наверное, никто.

Йорг успел допить вторую чашечку ароматного чая и съесть бисквит. Когда он снова потянулся к графину с ромом, в бар, будто бы на запах, размашисто вошел высокий человек лет шестидесяти, с довольно пышными рыжими волосами, пребывающими сейчас в изрядном беспорядке. На Дьюри был надет дорогой клубный пиджак, странно выглядящий в сочетании с пляжными бриджами — впрочем, охрану на входе такие мелочи не волновали. В «Аргентуме» видели немало эксцентричных личностей.

Подойдя к Йоргу, Дьюри протянул руку, заставив Детеринга подняться со стула, и потом только сел.

—      Вижу, вы не духе, — улыбнулся Йорг, наливая гостю в чистую рюмку. — Большой проигрыш сегодня?

Дьюри поднял на него глаза, едва заметно улыбнулся:

—      Нет... Просто есть такое ощущение, что начало падать все в целом. Дела идут все хуже и хуже. Выборы нисколько не прояснили ситуацию, риски остались на месте, так что падение основных индексов — вопрос пары месяцев, вряд ли больше.

—      Это звучит весьма тревожно, лорд Джеймс. Что же, вы предполагаете значительное падение колониальной торговли?

Финансист посмотрел на Йорга с интересом энтомолога, поймавшего редкую бабочку.

—      Банки, — произнес он в ответ. — Колониальные банки вынуждены быть чрезвычайно осмотрительными при инвестировании в серьезные объекты. Все, что дороже собачьей будки, теперь под угрозой. Выхода из сложившейся ситуации пока не видит никто.

—      Следовательно, нас ждет не только падение инвестиций, но и вывод капиталов? — осторожно предположил Детеринг. — Но куда, позвольте узнать? Или люди начнут набивать сейфы?

—      Как вы представляете это себе, молодой человек? — прищурился Дьюри. — Деньги должны работать, это нечто вроде древней мельницы: пока колеса крутятся, зерно перемалывается в муку, но стоит вам заблокировать механизм тормозом, и вы тут же начинаете считать убытки. Мельница не имеет обратного хода, вы не можете сложить зерно в мешки и оставить его до лучшего ветра, нет — вы должны молоть и молоть, стараясь при этом минимизировать потери. Колониальная экономика может жить только в развитии, потому что, когда банки и в самом деле прекратят кредитование капитальных объектов, рухнет все — производство, торговля, социальная инфраструктура и, главное, транспорт. Мы превратимся в изолированные анклавы, неспособные создать ничего сложнее чайной ложечки... А потом разучимся делать и эту ерунду.

—      Так что же, наши колониальные магнаты не видят картины происходящего? — помимо его воли, в голосе Детеринга звякнула насмешка.

На тонких губах Джеймса Дьюри появилась улыбка. Некоторое время он пристально смотрел на графин с золотисто-коричневым ромом, потом коротко вздохнул:

—      Видят и пытаются смотреть чуть дальше собственного носа. Их подгоняет страх. Страх этот силен настолько, что многие ищут способы обойти пока еще гипотетические запреты — никто ведь не знает, что именно стукнет в голову чиновникам Метрополии! В главный космопорт этой планеты были вложены огромные средства, усилия и труд поколений. Тяжело допустить, что все это может пойти прахом, однако такая вероятность существует, деваться от нее некуда. Значит, нужно продумывать какие-то запасные варианты.

—      И кто идет в авангарде?..

—      Мне трудно дать вам ясный ответ, лорд Йорг. Мало информации: в данный момент я могу только предполагать, а предположения не слишком дорого стоят...