Гавань Семи Ветров

— Признаться, я даже удивлен, что этого не произошло. Ну да ладно, что ты там увидел?

— Не так важно то, что я увидел, господин… важно то, что он, кажется, увидел меня. Он не погрузился в Лабиринт полностью, господин, он все время находится на грани выхода в реальность. И она тоже, господин, в меньшей степени, но я уверен — это может произойти в любой момент.

Две фигуры появились в поле его зрения. Одна высокая, худая, затянутая в черную кожу. Лысая голова — лица Денис не видел, они стояли спиной к нему, рассматривая соседнее тело, — была «украшена» замечательными ушами — большими, вытянутыми вверх, с заостренными кончиками. Вторая фигура была пониже, пошире в плечах и в талии… особенно в талии. Голова тоже была лысой, как колено, но уши — вполне обычными, человеческими. И из-за этих ушей что-то торчало, что-то похожее на дужки старинных очков. Денис видел такие разве что в кино — они давно уже вышли из употребления. Низенький наклонился над телом, длинноухий застыл рядом, и даже его затылок, казалось, лучился почтением.

— Хорошо… — бормотал низенький, — допустим, я на секунду поверю в то, что ты прав, Кирса…

Жаров усмехнулся — мысленно, поскольку губы ему не подчинялись. Даже для того, чтобы шевельнуть глазами, требовалось прилагать некоторые усилия. Значит, длинный — это Кирса, а маленький — его хозяин. Запомним… Коротышка казался знакомым даже со спины, Жаров пытался вспомнить — и не мог. Потом спохватился — вряд ли эти два заигравшихся в средневековье клоуна могли ранее встречаться ему. И все равно толстячок вызывал какие-то смутные ассоциации.

— То, что никто не знает способа вывести человека из Лабиринта Воспоминаний, совсем не значит, что такой возможности не существует. Что бы там ни говорили книги. — Коротышка бормотал все это вполголоса, причем явно для себя, видимо, имея привычку размышлять вслух. — В конце концов, он Страж, к тому же выходец из технологического мира. Кто знает, к чему может привести это необычное сочетание… Но вот женщина — она житель мира, идущего путем магии, и на нее заклинание просто обязано действовать так, как положено.

Денис подумал, что это бормотание весьма похоже на бред. Заклинания — какой нормальный человек может говорить об этом с такой серьезностью? Что здесь, черт подери, происходит?

— Кирса, — коротышка повернулся к своему слуге, — ты внимательно ее осматривал. Может быть, какие-нибудь предметы, артефакты?

Денис наконец-то увидел лицо толстячка и испытал некоторое разочарование. Он никогда ранее не видел этого человека — и все же, все же… Он видел эти очки. Жаров мог поклясться, что видел их, — но где? Нужное воспоминание ускользало…

— Да, хозяин, я забрал все, что у нее было… только вот кольцо на пальце — оно не снимается.

— Не снимается? — презрительно хмыкнул хозяин. — Кирса, ты ведь маг! Есть с десяток способов.

— Я перепробовал все, хозяин. — Голос Кирсы был несчастным. — Все впустую, оно сидит словно приклеенное.

Повисла долгая пауза — хозяин, видимо, осматривал кольцо на пальце женщины. Жаров изнывал от желания увидеть ее лицо… и он знал, шестым чувством знал, что именно увидит. Золотые волосы, тонкие черты… Таяна…

Что-то щелкнуло в голове, разом ударила волна воспоминаний — все еще отрывочных, нечетких, но постепенно складывающихся в цельную, хотя и зияющую брешами картину. Жаров теперь знал, почему эти двое кажутся ему знакомыми — это Лавочник и его слуга. Лавочник, продавший им табличку с заклинаниями и, видимо, зачем-то пославший им вслед своего молчаливого помощника… Захотел вернуть товар обратно? Денис мысленно застонал — господи, это было на самом деле или это все же был бред, вызванный галлюциногеном?

— О проклятие! — взвизгнул Лавочник, и Кирса от неожиданности даже присел. — Остолоп! Это же… У нее же Кольцо Разлома… и на нем еще какие-то чары… не могу определить! Сними его немедленно, Кирса, немедленно!

— Но как, хозяин?!

— Как хочешь! — заорал Лавочник. — Палец отрежь!

— Да, хозяин!

В руке Кирсы словно по мановению волшебной палочки появился короткий нож. Жаров рванулся изо всех сил, рванулся мысленно — в стремлении помешать этому подонку изуродовать самую прекрасную из всех женщин.

И незримые путы, сдерживающие его, лопнули. Пусть это были не веревки и цепи, а всего лишь хитросплетения сложнейших заклинаний. Тело вновь обрело свободу — столь неожиданно, что Жаров, скатившись со стола, рухнул под ноги Кирсе. Тот отпрыгнул в сторону, выставив перед собой скрюченные пальцы, брошенный за ненадобностью нож глухо звякнул о каменный пол. Жаров знал этот жест — подготовка к броску боевого заклинания. И он не боялся — эти придурки не сняли с него доспехи, а значит, не стоит опасаться огненного шара, плети молнии или ледяного копья. В памяти мгновенно проскользнуло все, что говорила Таяна о магии, — для того, чтобы сплести что-нибудь сложнее обычных атакующих заклятий, этому длинноухому ублюдку потребуется время.

Он его не получит.