Гавань Семи Ветров

— «Укус Змеи»… это просто, это мы сейчас снимем… Так, что у нас еще? «Свежий Ветер»? Вы считаете себя очень умной, госпожа Тионна? Вы правы. А это что еще? Леди дер Касс, я преисполнена уважения. А вы относитесь ко мне так же? Ах, мы не были представлены друг другу… какое упущение! Вот и все!

Меж ее пальцами полыхнула ослепительно голубая искра. Совершенно, казалось бы, свободное пространство в проеме ниши вдруг всколыхнулось, по нему пробежали разноцветные всполохи, а затем радужная пленка лопнула, разлетевшись во все стороны крошечными брызгами.

Тэй протянула руку, и ее тонкие пальцы коснулись золотого шарика. Денис вдруг понял, что последнюю пару минут он даже не дышал.

Ничего не произошло — ни взрыва, ни облака яда или другой какой-нибудь напасти. Пальцы обхватили золотой шар и извлекли его из ниши.

— Вот и он, — задумчиво пробормотала Таяна, разглядывая артефакт, и в ее голосе прозвучала усталость. — Ключ Ветра… Кажется, нам опять пора в дорогу, Дьен, не так ли?

Глава 7 ГАВАНЬ СЕМИ ВЕТРОВ

Домик был маленьким, можно даже сказать крошечным. Он прилепился к подножию огромной горы, южный склон которой сплошь порос старым лесом, давно уже не знавшим присутствия человека, а остальные ощетинились острыми скалами, наводившими страх на каждого, кто посмел бы допустить даже одну мысль о том, чтобы забраться на эти острые уступы.

Но тот, кто сейчас преодолевал один карниз за другим, предпочитал именно этот путь. Неспешная прогулка по лесу была ему неинтересна. Может, водись в этом лесу хоть какие-нибудь хищники, тогда… Но лес был пуст. Не считать же в самом деле серьезной угрозой жалкую стаю торгов особей в десять. Был, правда, горный медведь — страшное создание, снискавшее среди окрестных сел дурную славу людоеда. Обитатель домика у подножия горы как-то свел знакомство с хозяином леса… На равных — никакой стали, сила против силы. Памятью об этой встрече послужили четыре глубокие рваные царапины, пересекавшие бедро высокого беловолосого человека, любившего уединение и с презрением относящегося к уюту и комфорту. Недолгой памятью — не прошло и месяца, как от шрамов почти не осталось и следа.

На нем все заживало быстро.

Вот рука, способная без усилия смять в комок железную полосу, ухватилась за камень, кажущийся прочным и надежным. Да он и был таким — для обычного человека. Но тот, кто сейчас находился на высоте сотни локтей над землей, к обычным себя не причислял. К людям, впрочем, тоже.

Камень не выдержал веса двухсоткилограммового тела, треснул, рассыпаясь на осколки. Но, за мгновение до того, как рухнуть вниз, тот, кто не считал себя человеком, выбросил вверх вторую руку, впившись пальцами в гранит. И удержался. Он всегда удерживался.