Гавана

Вдруг дверь борделя резко распахнулась, и оттуда по-крабьи, боком выбрался нетвердо державшийся на ногах человек с залитым кровью лицом. Рука, которую он неестественно нес перед собой, по-видимому, была сломана.

«Ого, – подумал Спешнев. – Кто-то попытался нагрубить не тому, кому следовало».

А потом яростно взвыли сирены, и ночь озарилась мигающими красными огнями: примчалась первая полицейская машина. За ней еще и еще. Помощник номер один высунулся было из автомобиля, чтобы вмешаться в происходящее, но его грубо оттолкнули кубинские полицейские, державшие наготове оружие и дубинки.

Глава 10

Почему они так любят зеленый цвет? Но они его действительно предпочитают всем остальным; это он знал точно, побывав в борделях Шанхая и Панамы, Никарагуа и Перл-Харбора, Сан-Диего и Хот-Спрингса. Их всегда красили зеленой краской, но такой бледной, таким тонким и прозрачным слоем, что сквозь нее всегда просвечивала штукатурка, каменная кладка или кирпич. В азиатских борделях было дымно, темно и тихо, как будто секс считался разновидностью наркотика. В борделях испанцев в глаза сразу же бросались распятия, то аляповатые, то искаженные в абстрактном стиле, висевшие чуть ли не на всех стенах; ну а в Америке питали пристрастие к большим календарям и плакатам с нелепыми песочными часами в виде розовых женских тел, украшенных подвязками и снабженных грудями с ярко-розовыми сосками. В этом заведении имелись распятия, свечи, тяжелый запах, портьеры с тяжелыми кистями, полутемный коридор, из которого вели двери в маленькие комнатки, где-то поблизости находился еще и туалет (об этом свидетельствовала явственно ощутимая вонь). Тут же находилась и «мамочка», а при ней ее девочки.

Эрл быстро осмотрелся, рассчитывая увидеть еще и вышибалу. Если таковой и имелся, то где-то прятался. Он сунулся в темный зал, ничего не заметил, заглянул в маленькую кухоньку, где тоже не оказалось ничего подозрительного. Возможно, вышибала сидел в подвале, а может быть, на крыше. Но он должен был находиться где-то рядом.

А Пепе тем временем вел переговоры. Они оказались короткими и энергичными, но за это время стало ясно, что Пепе является мастером подобных операций. Это позволяло предполагать, что ему приходилось выполнять подобные задания уже десять, а то и пятнадцать тысяч раз. Удалось сговориться к обоюдному удовольствию, так что, когда явится босс, все щекотливые финансовые вопросы окажутся разрешенными, все проблемы урегулированными, все причитающиеся банкноты перейдут из рук в руки и ему останется лишь получить удовольствие.

В доме оказалось три девушки: та, которая понравилась боссу, и еще две. Этих двух Mamasita отправила погулять, и они исчезли в темном вестибюле, оставив Эсмеральду – именно так звали красавицу – дожидаться появления ее судьбы в лице Хозяина Гарри, человеколюбивого политика из Соединенных Штатов. У негритянки с желтоватой кожей были округлые плечи, внушительные груди и мощные ляжки. Вообще-то все детали ее фигуры, состоявшей из изобильной, нежной, покрытой испариной плоти, беспрестанно волновались и содрогались, и вся она, казалось, воплощала собой влажную тьму. На лбу у нее поблескивали капельки пота. Она выглядела сильно взволнованной и жалкой. Впрочем, босс ничего этого не заметит.

Эрл услышал, как Пепе после продолжительного диалога на испанском языке вдруг перешел на английский:

– Выпьете бутылку кока-колы, нет? El coca, sí? Этого он хочет.

– Заплатит еще – и получит.

– Значит, договорились, Mama?

– Договорились.

Пепе повернулся к Эрлу и кивнул. В его глазах не промелькнуло никакого выражения – верный признак профессионала.

Эрл спустился по темной лестнице, открыл дверь и подошел к автомобилю. Мотор продолжал чуть слышно гудеть, поддерживая жизнь в кондиционере. Окно опустилось, повинуясь нажиму кнопки, приводившей в движение потрясающий современный механизм.

– Он говорит, что все в порядке, – сказал Эрл вопросительно взглянувшему на него Лейну.

– Вы в этом уверены, Свэггер? – осведомился Лейн.

– Я уверен в том, что он так сказал. Что это значит на самом деле, я не знаю и не возьмусь гадать. Это паршивая затея.

– Занимайтесь своим делом, Свэггер.

Стекло поползло вверх.

Эрл осмотрелся. Все шло так, как всегда бывает в районах публичных домов: явившегося клиента как будто прикрывает непрозрачный полог. Коммерция – дело святое и не любящее посторонних глаз. Кубинцы, толпами проходившие по тротуарам улицы Санха, спокойно следовали своим путем, ничего не видя. Эрл поискал взглядом фотографов – с этими ничего нельзя знать наверняка – и не заметил ни одного человека с фотокамерой. Поблизости не было ни рыбаков из Гитмо[24], ни моряков торгового флота, ни студентов Американского колледжа, разогретых ромом. Одни лишь кубинцы, обитавшие здесь или чуть дальше в ту или другую сторону по улице, несколько пьяниц, засидевшихся в кафе, возможно, несколько человек, направлявшихся в Чайнатаун, чтобы пообедать в «Пасифико», лучшем китайском заведении города.

– Ладно, – сказал он.