Счастливчик, – сказал он серьезно.
Оценивающе кивнул и поднялся по лестнице, Вновь стал тенью, наваждением Дьявола. Я опять почувствовал прикосновение к щеке. Но это был не дух Любы. Прикосновение жгло. Как будто кто-то набрал в рот щелочи и присосался губами к моему лицу, и выдавливал сейчас ядовитую жидкость на мою кожу. Я вздрогнул. Подождал несколько минут, и, пошатываясь на дрожащих ногах, выбрался из подвала. По лестнице мне пришлось ползти, опираясь на руки. Я побрел в душ, и постоял минут двадцать под холодной водой. Лишь после этого я смог накинуть рубаху, натянуть брюки, и, сунув ноги в модные шлепанцы, – купленные, конечно, Риной, – выйти на крыльцо. Легавый не обманул, у моих ног лежал пакет. Я развернул его, и достал письмо. Мне не хотелось заходить в дом, и я решил читать прямо на улице. Почувствовав чье-то присутствие, глянул на соседский дом. Толстая девчонка-соседка стояла у окна на третьем этаже и смотрела на меня в упор. Я пожал плечами и развернул бумагу.
Начал читать.
30