Гаврило Принцип. Человек-детонатор

1) Заговор, ставивший своей целью убийство эрцгерцога Франца Фердинанда во время пребывания его в Сараеве, был составлен в Белграде Гаврилой Принципом, Неделько Чабриновичем, неким Миланом Цигановичем и Трифко Грабежем, при содействии майора Танкосича.

2) Шесть бомб и четыре пистолета системы «Браунинг» со снаряжением, пользуясь которыми злоумышленники совершили покушение, были получены Принципом, Чабриновичем и Грабежем в Белграде от некоего Милана Цигановича и майора Вой Танкосича.

3) Бомбы представляют собой ручные гранаты из запасов арсенала сербской армии в Крагуеваце.

4) Чтобы обеспечить успех покушения, Циганович обучил Принципа, Чабриновича и Грабежа приемам обращения с гранатами и дал Принципу и Грабежу несколько уроков стрельбы из пистолетов системы «Браунинг» в лесу около полигона в Топчидере, в Белграде.

5) Чтобы обеспечить Принципу, Чабриновичу и Грабежу возможность перейти границу в Боснию и Герцеговину и перенести туда тайно их контрабандный груз оружия, Цигановичем была организована особая система секретной перевозки. Перевоз преступников с оружием был осуществлен при содействии начальников пограничных участков (пограничных капитанов) в Шабаце (Раде Попович) и Лознице и при сотрудничестве таможенного чиновника в Лознице Радивоя Грбича, при содействии ряда частных лиц, которые переправили в Боснию и Герцеговину как самих злоумышленников, так и их оружие».

Объективности ради следует сказать, что в ультиматуме австрийцы довольно точно изложили факты, основанные на показаниях заговорщиков, но обвинили сербское правительство как минимум в потворствовании и сочувствии Принципу и его товарищам. «Для меня не было сомнения в том, что Австро-Венгрия решила воспользоваться представлявшимся предлогом и взвалить на сербское правительство ответственность за сараевское убийство, основываясь на том, что преступники были сербами, — писал в мемуарах Василий Штрандман. — Это — по их расчету — открывало дорогу к сведению счетов с Сербией, стоявшей преградой германизму на путях на юг».

«Господи, великий милостивый русский царь»

«Мы задали Сербии невыполнимую задачу», — заявил министр иностранных дел Австро-Венгрии фон Берхтольд после вручения ноты. Он был прав: у сербского правительства не было выхода. Принять ультиматум — значит согласиться с тем, что суверенитет государства ничего не стоит. Отклонить его — вступить с Австрией в войну. Да и времени у Белграда было в обрез.

Ночью в русское посольство пришел королевич Александр. По совету Штрандмана он обратился за помощью к Николаю II, а также попросил совета у своего дяди, итальянского короля Виктора Эммануила III. Из Петербурга пришел ответ: необходимо пойти на максимальные уступки, а если всё-таки Сербия подвергнется нападению, не противодействовать вторжению австрийских войск и заявить, что «Сербия уступает силе и вручает свою судьбу решению великих держав».

Одновременно в русских газетах 25 (12) июля было крупным шрифтом напечатано официальное сообщение: «Правительство весьма озабочено наступившими событиями и посылкой Австро-Венгрией ультиматума Сербии. Правительство зорко следит за развитием сербско-австрийского столкновения, к которому Россия не может оставаться равнодушной».

Ответ австрийцам сочинял почти весь сербский кабинет министров. К этому времени королевич Александр уже подписал приказ о всеобщей мобилизации, а Белград начали готовить к эвакуации. В Сербии были почти уверены в том, что война неминуема, и всё же постарались уступить австрийцам как можно больше. Правительство, чтобы выиграть время, распустило слухи, что конфликт близок к мирному разрешению. Услышав об этом, австрийский посол Гизль, который уже начал паковать чемоданы, буквально впал в ступор. «Это же невозможно! — повторял он. — Я не могу в это поверить! Это неслыханно!»

Сербы торопились: если бы они не успели к сроку, это означало бы, что они отклонили ультиматум, и влекло бы за собой почти стопроцентную вероятность объявления Веной войны. Ответ перепечатывали на машинке (единственной в сербском МИДе), но она, как назло, сломалась в самый разгар работы. Окончание пришлось дописывать от руки. Примерно в 17.50 наконец-то готовый документ доставили премьер-министру Николе Пашичу. Он сел в экипаж и отправился в австрийское посольство, благо оно было рядом.

Что же содержалось в сербском ответе? Белград согласился выполнить почти все требования ультиматума, причем сделал это в весьма достойных выражениях. Оговорки касались лишь пятого и шестого пунктов.

По пятому пункту сербское правительство заявило, что не очень понимает смысл и цель требования допустить сотрудничество с австро-венгерскими органами в «деле подавления вредоносных движений», направленных «против территориальной целостности Монархии». Однако Белград соглашался допустить такое сотрудничество, поскольку оно не противоречит «принципам международного права, уголовного права и добрососедским отношениям».