Газ (СИ)

И с этой точки зрения всё не так уж и плохо.

23:54.

Я оставляю кружку прямо в комнате. У меня нет сил.

Впервые, за долгое время, мои веки хотят обнять друг друга, закрыв глаза, подарив им сны. Я все еще думал о холоде внутри космоса собственного мира.

Предел.

Кто я?

Вновь эта скучная мысль, что не дает мне покоя. Она преследует, заставляя создавать теории, чтобы понять ее. Долгие вереницы размышлений, обретения себя в безупречном начале.

Я слишком устал.

Разум не способен различать столь сложные комбинации.

23:56.

Я смотрю на электронные часы. Они бьют по глазам едким красным оттенком. Снова начинает тошнить.

В комнате душно. Я лежу в кровати, одеяло обволакивает лишь одну мою ногу, как ил прорастает на ступнях каменных скульптур, которые касаются неба, чтобы в итоге поглотить архитектурное величие.

Тяжело дышать. Я закрываю глаза. Чувствую, как проваливаюсь в лапы сна, путаясь в космосе, что объединяет вселенные внутри моего сердца. Кажется, я уже вижу Сатурн, могу касаться звезд. Там простор – как наслаждение. Одиночество – награда. Среди звездного бисера, путаться в млечных путях.

23:58.

Я чувствую холод. Он исходит от космоса в моей душе. Я теряюсь в нем, забываясь в темноте, погрузившись в нее. Меня сводит с ума идея льда, далеких звезд. В этом предчувствии вечности, я ухожу в забвение, скрываясь в черной холодной мгле.

Одиночество приносит успокоение, но объятия темного полотна даруют лишь холод.

Духота в комнате умирает, оставаясь бесконечностью. Ее разорвали на мелкие клочки, которые теперь висят в воздухе, кружась на атмосфере в вальсе. Она не владеет более пространством, но старается продлить свое существование.

Я медленно переворачиваюсь на бок, натягивая на себя одеяло. В попытке согреть душу, я забываю важный момент – ватное одеяло на это неспособно.

Холодно.

00:00.

Я лежу на боку.

Привык к холоду, теперь же он отдает свежестью.

Я окончательно заблудился в своей вселенной. Отсюда не видны звезды. Мгла постигает, но в ней есть спокойствие. Застряв в воздухе, мой организм засыпает. Разум не наполняет меня мыслями. Скорее, он растворяется в атмосфере тела, стараясь отыскать блики Луны, либо Солнца.

Я одинок. Это чувство преследует меня, но я стараюсь привыкнуть к нему. Иногда, меня навещают люди, но в этом холодном лабиринте глаза не ловят теплоту.

Она им нужна.

Еще секунда, и сны забираются под мои веки.

Хотя, их и нельзя так назвать – лишь черно-белые картинки духовной нищеты.

3.

Утро.

Я разговариваю с Алисой. Хотел предложить ей чай, но вновь промолчал. Она живет с мужем, который часто поднимает на нее руку. У Алисы бархатная кожа и восхитительные голубые глаза.

- Плохо выглядишь – говорит она.

Действительно, когда я смотрел в зеркало в ванной комнате, моим глазам предстала картина усталости, если она способна переходить в объятия личности. Опухшие веки, впавшие щеки и взъерошенные волосы. Я похож на психически нездорового ученого, который провел несколько лет без сна, чтобы создать новизну, открыть элемент хрупкого мира. Кажется, даже моя кожа сменила цвет на оттенок серости и успокоения.

- Когда ты спал?

- Сегодня – отвечаю я.

Алиса приносит мне пособие. Ей двадцать восемь лет. Она любит улыбаться. В ней все еще живет радость.

- Как твои дела? – спрашиваю ради приличия.

Ее влажные губки, такие мягкие, растягиваются в милой улыбке. Похоже, что в этих губах спрятана нежность. Вернее, они сотканы из удовольствия. Иногда, она проводит по ним мокрым язычком. Наверное, привычка.

Алиса очень нравится мне.

- Хорошо. Спасибо. Какие планы на день?

Она улыбается. От этого движения тонкий слой тонального крема на ее щеках соединяется крупицами, скатываясь в небольшие трещины. Это едва заметно, но приносит в образ некий изъян, словно в искусство бросают чернила, которые пачкают холсты, показывая ярость и агрессию.

- Буду дома – отвечаю я.

- Не скучно?

Намек ли? Я остаюсь в смятении, пока Алиса достает какие-то листы из своего синего портфеля, который выделялся на фоне желтого платья. Тонкими пальцами она уже открыла замочек, просветив свои длинные ухоженные ногти. В ее руках блестит металлическая ручка. Как обычно, я должен расписаться за получение денег.

Они и неважны мне вовсе. Еще с прошлого пособия у меня осталась половина средств.

- Я посмотрю фильм или почитаю. Быть может, пропущу несколько бокалов пива, если, конечно, смогу выбраться в магазин.

- Вечер в одиночестве?

От Алисы пахнет духами. Аромат приторный, но притягательный. В нем соединяются грубость и нежность. Тонкие нотки фиалок и легкие облака придорожных баров.

Странно. От нее всегда пахнет по-разному: хвоей и ландышами, алкоголем и никотином, похотью и развратом, нежностью и любовью. Тысячи ароматов в стеклянных флаконах на прилавках модных бутиков, на страницах глянцевых журналов о красоте. В основном, обложки таких читалок украшены молодыми дамами, обнаженными частично, словно привлекая внимание мужчин сексуальностью, приманивая женщин красотой наряда.

Хитро.

- Может, придет друг – отвечаю я.