Газели

Лик твой, зеркалом сверкая, в мир бросает сто лучей,
Даже солнца свет слепящий превзойден красой твоей.

В жажде жизни дышит солнце ветром улицы твоей —
Ведь в дыхании Мессии излеченье всех скорбей.

Из предельного рождаясь, входит в вечность бытие,
И начала нет у жизни, и конца не видно ей.

Образ твой — свеча и роза, с мотыльком и соловьем:
Мотылька свеча сжигает, розой ранен соловей.

Есть в Лейли, в Ширин твой облик: без Ширин погиб Фархад,
Потерял Меджнун рассудок от любви к Лейли своей.

В этих именах явила ты любовь и красоту,
Стала ты хирманом муки и грозою для страстей.

Только тот тебя достоин, кто пройдет пустыню «я»,
Ибо — кто взыскует жизни, смысл найти обязан в ней.

Говорить о нуждах сердца моего мне нужды нет, —
Что в стране сердец таится, мыслью видишь ты своей.

Ливнем милости пролейся в сад засохший, Навои:
Роза в нем не распустилась и не свищет соловей.

* * *

Украшенье золотое над изгибами бровей
Иль звезда и полумесяц — светлый лик красы твоей?

Это складки покрывала, что по ветру развиты,
Или крылья нежной пери, чтоб лететь ветров быстрей?

Это ветер легких перьев у тебя на голове
Или то кольцо Венеры, что луны и звезд светлей?

Это в зеркале явилось отражение лица
Иль в пруду сверкает солнце блеском огненных лучей?

Вкруг серебряного стана опоясанный платок
Или то дракон обвился, сжавший пояс твой тесней?

Не шипы ли это розы иль, быть может, острие,
Что пронзить тебя готово, о несчастный соловей?

Навои, мне нет надежды на свидание с луной,
Но доступно ль это счастье всем, мечтающим о нем?

* * *

Не в камфарной ли одежде этот кипарис прямой
Иль свеча, что разгоняет ночи мрак передо мной?

Люди ль это в миг убийства клонят головы свои
Или ниц они упали пред такою красотой?

То деревья ль нагибает в поле ветер озорной
Иль пред нежным кипарисом люди клонятся с мольбой?

Глуби взора мое сердце ей подносит, но она
Остается недовольной даже жертвою такой.

К разным странам для набегов на коне летит она
Иль на это сердце хочет тюркской ринуться ордой?

Коль влюбленные уходят в путь пустынею любви,
Цель их — улица любимой иль к Хиджазу путь прямой.

Навои, трудна дорога в чаще локонов густых,
Сердцу спуски и подъемы трудны полночью глухой.

* * *