Газели

Ветер утра! Все любимой, чем душа полна, — скажи.
Станом — кипарис, а ликом — роза мне она — скажи.

То, что ради уст-рубинов тщетно лью я кровь свою,
Ей, среди пиров сидящей с чашею вина, — скажи.

Все о горечи желаний, яде вин и крови слез
Той, чьи губы слаще меда, речь умом полна, — скажи.

Говоря: зачем в разлуке стал печален твой удел,
Это слово ночи сердца, что навек темна — скажи.

То, что ради милой девы честь и имя я забыл,
Всадник сердца, в дол разлуки правя скакуна, — скажи.

Чудотворец! Дней начало мятежом отметил я,
Озарит ли луч прощенья эту тьму до дна — скажи.

Нет несущей утешенье. Путник, видя Навои,
О тоске его и горе той, что так нежна, — скажи.

* * *

То не заросли тюльпанов — то стенанья пал огонь,
Не пожар зари — разлуки в мирозданье пал огонь.

Пламя щек твоих способно сжечь мое жилье дотла.
На бездомного скитальца в час свиданья пал огонь.

Войско моего терпенья блеск твоих ланит спалил,
Караван грозой застигнут — гром, сверканье! — пал огонь.

Вспыхнул я, сгорел и умер, лишь открыла ты лицо,
На меня от молний взгляда — о страданье! — пал огонь.

Навои, когда вздыхаю я о ней, то говорят:
«На леса Мазендарана молнии упал огонь!»

* * *

Всегда кричит моя душа, едва ее обидят злом;
Известно, что огонь шипит, когда в него мы воду льем.

В разлуке с милою моей мне даже радость — не светла,
Но в сердце даже скорбь о ней втекает радостным лучом.

Когда она душе моей прекрасной пери предстает,
Я странного не нахожу, Меджнун, в безумии твоем.

О виночерпий, верный друг, ты возвратил душе покой,
Ты мне отраду подарил свои целительным вином.

Пускай забвение душе подарит первый же глоток,
А то от злой моей тоски душа покинет тела дом.

Перед красавицей моей от чаши глаз не подниму, —
Всему я в этом кабачке научен мудрым стариком.

С последней мыслью о тебе несчастный умер Навои,
А ты сама хоть век живи, хоть век не вспоминай о нем.

* * *

Вот весна, но роза счастья для меня не расцвела,
Ни один бутон улыбка светом алым не зажгла.

Люди чашею свиданья сотню раз упоены.
Но судьба и этой чаши мне и капли не дала.

Людям молния свиданья озарила сердца мрак,
А в меня степных колючек не одна вошла игла.

Раны сердца, как тюльпаны, потому что та, чей лик,
Как тюльпан, в края родные в день весенний не пришла.

Что смертельны эти раны, как же может тот понять,
В чьей душе мечом кровавым скорбь разлуки не прошла!

В пламень горького безумья ввергнут бедный Навои;
Если постоишь с ним рядом, то и сам сгоришь дотла.

* * *