Газели

От синих язв камней разлуки я погорел средь бела дня,
Гумно мое заполыхало в ночи от серного огня.

Мою унылую лачугу огонь разлуки озарил,
Из-под ее убогой кровли тьму непроглядную гоня.

На коже родинку и алиф ты, взяв индиго, навела;
И алифы стал вырезать я, и язвы прижигать, браня.

Для стрел ее метою сделал я сердце — и разбогател:
Дороже яхонта отныне стрела любая для меня!

Украсив золотой фольгою обличья роз в моем саду,
Она ушла, осенним тленом цветник весенний осеня.

Спасенья от самодовольства я и мечети не сыщу.
Я в винном кабачке, отшельник, — там и отыщешь ты меня.

О Навои, пятном родимым она мне заслонила свет,
И вот я, раздирая ворот, скриплю каламом, жизнь кляня.

* * *

Сердце кровью из ран обагрить я сумел
И в багряный тюльпан превратить я сумел.

Льдистым взором — рой капель на стрелах твоих —
В градин полную горсть остудить я сумел.

Ту луну, что зеницею ока была,
Чернотою тоски окружить я сумел.

Гнать меня? Просыпаться не стала она!
До утра как собака провыть я сумел.

А узрев пузырьки на поверхности вод,
Нежность уст твоих вообразить я сумел.

Хоть небесная мне и грозила карга,
Козни злобные предотвратить я сумел.

Знак несчастья на желтом лице Навои
Мыслью в желтый тюльпан обратить я сумел.

* * *

О соперники! Вам чаша вожделенья и желанья,
Нам — приют тоски недужной и тревоги расставанья.

Я любовью весь истерзан, тело все в кровавых ранах,
Будто недруги решили, чтоб платил им кровью дань я.

Дом Фархада и Меджнуна — это горы и долины.
Я от их оков свободен в бесприютности скитанья.

В миг, когда младая пери поселилась в сердце мудром,
Обернулись безрассудством все дотошные познанья.

Нет, в душе шалуньи этой не вписал я свое я имя:
В ней бесследность, безымянность, отраженье без прозванья.

Я сражен любовью насмерть, но — умри сто мне подобных:
В сердце, ласковом лишь с виду, не отыщешь состраданья!

Старца древнего, о боже, ты смутила мимоходом;
Так пускай пройдет во благе гордость самолюбованья!

Все грехи прости, кабатчик, мне, отшельнику дурному:
Мне за зло — добром платил ты с постоянством упованья.

Ты про Навои сказала, будто любит он другую:
О творец, бессчетны этих подозрений сочетанья!

* * *