Газета День Литературы # 008 (1998 2)

Каждая нация спасается по-своему. Евреи во всех странах живут в подполье, изъясняются кодом, понятным только им. Русские — “душа загадочная”. Она ковалась в тысячелетней борьбе с захватчиками. Она непотопляема и несгораема, как корабли великого Макарова. Корабль по чертежам Макарова — это сотни отсеков: отсек, в районе которого пробоина, держит беду своими стенками, не позволяет затопить другой отсек и весь корабль; отсек, в котором случился пожар, выгорает полностью, не давая огню распространиться дальше. Такова русская душа, такова Россия-корабль. Таков Проханов.

Души всех людей приходят на эту землю за счастьем, и только души православных русских приходят сюда страдать: “Бог терпел и нам велел”. Вот почему: “За одного битого двух небитых дают”. Это про нас, про русских. Это о Проханове, человеке глубоко верующем.

Сегодня в России то ли 100, то ли 200 политических партий. Что это? Это 100–200 дорог в никуда. А еще секты, и в конце каждой — тупик. А еще банды — от тюрьмы не зарекайся… Проханов не состоит ни в одной из них. Но даже если бы и состоял во всех политических партиях, сектах и бандах сразу, то все равно оставался бы Прохановым. Русский патриот навеки, от рождения своего до смерти, записан в одну уникальную партию, которая называется — РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК. Вы не сможете сказать: “американский”, “немецкий” или “английский человек”… Проханов уникален, как всякий РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК.

Нет безвыходных положений, есть неправильный выбор. В нашей жизни правильный выбор сделать всегда легче, чем неправильный. В самом деле, при всех вариантах, при сотне дорог: выбирай Родину, и ты никогда не ошибешься — вот и весь секрет Проханова. Это под силу каждому. Но только особым характерам дано следовать этому очень простому, очень правильному выбору. Гении начинаются, когда выбирают Родину. При этом время, в котором живет человек, ни при чем.

Проханов хочет остаться только в своем времени. Он останется. Навсегда останется в Афганской войне, как остался великий Верещагин в войне за освобождение Болгарии. И когда какой-нибудь новый Петров-Водкин или Васнецов будут осмысливать Москву августа 1991 года и сентября-октября 1993 года, то ближе к центру они тщательно выпишут красивого русского, чем-то похожего на Проханова. Он однажды заказал себе высоту, которую, может быть, невозможно преодолеть. Но каждый день он идет ее штурмовать, и каждый день взлетает все выше, и видит оттуда дальше других. И это, слава Богу, неостановимо.

Юрий Игнатьевич Мухин А Я — ЗА ТВОИ 65!

“Кстати, у Кощея Бессмертного был недавно день рождения.

Его нежно, метлой по спине поздравила Баба Яга,

и он выбрал себе преемником Змея Горыныча”.

“Завтра” N5, 1998

Когда я узнал, что Александру Андреевичу Проханову на днях исполнится 60, то откровенно удивился — тьфу, тьфу, тьфу, но я искренне был уверен, что ему года 53–54. А тут — на тебе!

Юбилеи — как бы репетиция похорон. Человек еще при жизни может узнать, что о нем напишут в некрологе. И надо бы поучаствовать в этой репетиции, хоть мне и претит мысль о самом спектакле. Уверен, что и сам Александр Андреевич никуда не торопится, дай ему Бог провести еще не один юбилей! Да и кто не знает о значении Проханова для русского сопротивления? Так что он в полном смысле слова живее всех живых, и я не откажусь от возможности ему об этом напомнить. Так сказать — ”нежно, метлой по спине”.

Андреич! Не так давно я давал интервью корреспонденту “Завтра” о подохшем Ельцине и его двойниках. И вот каким толковым вопросом в конце статьи задался корреспондент: “Не пора ли нам отбросить мифологию и строить политику на знании, точной информации и выверенных политологических технологиях?” Отличная мысль, плохо другое. Видишь ли, “выверенная технология” предусматривает, что ее параметры замеряются. Я в интервью говорил, что у двойников подохшего Ельцина размеры морды и рук другие, то есть, мои слова были выверенны и технологичны, а мне в ответ:“вы заблуждаетесь”, потому что “это — жуть, черная магия, нечто запредельное”. И выдав такое понимание “технологии”, корреспондент не поленился напомнить, что мои действия должны быть “выверенными”. Александр Андреевич! Ведь этот подход становится маркой твоей газеты.