Газета День Литературы # 103 (2005 3)

Биндюжники, и те приучены "отвечать за базар" и знают цену слова. Чуть ли не каждый год, судя по телерепортажам и "прямым трансляциям", вся страна широко празднует очередной юбилей вокально-инструментального ансамбля "Аквариум". Царство, как говорится, ему небесное, только отчего вдруг столько шума, такие ритуальные торжества и пляски да ещё с такой громокипящей помпой? Гуляя как-то по книжной ярмарке в "Олимпийском", ради любопытства не пожалел две сотни рублей и купил (цитирую по авантитулу) "единственное полное собрание всех текстов песен Б.Гребенщикова, исправленное и дополненное автором". Открываю наугад и читаю: "Я один не теряю спокойства, / Я один не пру против рожна; / Мне не нужно ни пушек, ни войска, / И родная страна не нужна". Ну, — думаю, — ладно. "Родная страна не нужна", — тут, как говорится, Кришна ему судья и Будда законоучитель. Решил для себя человек "не терять спокойства" — это всё же его частное дело, его личное обывательское кредо, пусть даже высказанное по-графомански коряво и убого. Мне, с самых ранних юношеских лет романтического увлечения поэзией, куда ближе и роднее стихи, где "вечный бой" и "покой только снится". Но ведь, помимо вялотекущих псевдобуддистских сентенций, есть ещё и "просто" лирика, не в меру страстные или в меру философичные стихи о краткости земной жизни, о душевной боли, о неизбывном человеческом страдании и долготерпении, об окружающей нас "равнодушной природе", наконец. Именно по ним, как по лакмусовой бумажке хитроумные химики определяют истинный состав вещества, мы распознаём споконвеку поэтическую состоятельность любого стихотворца, его подлинный темперамент и глубину чувств, "кровяное давление" его жизни и творчества. Снова-таки, листая наугад "единственное собрание", читаю: "Вчера я шёл домой — кругом была весна. / Его я встретил на углу и в нём не понял ни хрена./ Спросил он: "Быть или не быть?" / И я сказал: "Иди ты на..!" Это что, и есть "русский рок", бессмысленный и беспощадный? Так ведь в сравнении с этим безобидная графомания Ларисы Рубальской или Саши Шаганова — и то уже хоть какое-то подобие поэзии, хотя бы какое-то "колдовство в хрустальном мраке бокала", хотя бы тупая констатация факта, что в России по-прежнему "хорошо так берёзы шумят, хорошо, что ещё хоть гармошка играет…" Словом, хоть что-то человеческое и членораздельное. Так почему же тогда и с какой стати нам, в отечестве Блока, Есенина, Гумилёва, Цветаевой, Рубцова предлагают воспринимать как "шедевры" весь этот, гребенщиковский и макаревический, жалкий попсовый мусор, всю эту, на ихнем же местечковом жаргоне выражаясь, "туфту"? Поймём и простим, как говорится, всё — и бабье самолюбование на эстраде, и шутовской бубенчик в куцой старческой бородёнке, и многолетнее воровство чужого бардовского добра (песни "Над небом голубым…"), но для чего же нас так по-дешёвому, так нагло дурить, выдавая жалкие потуги графомана за мистические озарения пророка? Уж на что, казалось бы, Г.Сукачёв и С.Шнуров "отморозки", наплевавшие на "всё святое" заради скорых концертно-гастрольных "бабок", но ведь и у них есть своего рода совесть. Уж такое-то давно изъеденное молью графоманское барахло они петь не станут, это видно не только по их обречённому, блошиному прыганью на сцене, но и по их вечно неопохмелённым, честным, как реклама "Клинского" пива, завсегда опухшим физиономиям эстрадных скоморохов. Посмотрите, что вообще слушают наши со всех сторон оболваниваемые "тинейджеры", попробуйте только немного вникнуть в тексты всех этих "фабрик", "сердючек", "виагр", "ангин", "зверей" и "глюкоз". После их убогой словесной тухлятины, конечно, уже и "страсти по Гибсону" представляются шедевром мировой кинематографии. Кто не видал ничего краше печного горшка, тому и бронзовые уродцы Церетели покажутся Венерой Милосской.