Газета День Литературы # 109 (2005 9)

** Мне могут возразить, что же это за проявление соборности — братоубийственная Гражданская война? Однако стоит вспомнить, как соборно призывался (от всех сословий) на Царство Михаил Фёдорович Романов "и всё его потомство на веки вечные" и как соборно же (спустя триста лет) Русский народ (купечество, офицерский корпус, крестьянство, не говоря уже об интеллигенции) отрёкся от последнего Царя, высылая ему депутацию Госдумы, а также телеграммы командующих фронтами с просьбой об отречении. Соборным (т. е. всенародным), как это не горько, может быть не только подвиг, но и грех. И он ждёт такого же — соборного — покаяния.

Виктор Широков

СГОРАЯ ЧИСТО ПО-РУССКИ (О новой книге Владимира Бондаренко)

Бондаренко В.Г. Последние поэты империи/Авт. коммент. Л.С. Калюжная. — М.: Молодая гвардия, 2005. — 667[5] с.: ил. — (Библиотека мемуаров: Близкое прошлое; Вып. 14).

Новую книгу известного русского критика составили в основном эссе о наиболее значимых (с его точки зрения) русских поэтах, родившихся в 1934–1941 годах; впрочем, открывается повествование раздумьями о творчестве Николая Тряпкина (1918–1999) и заканчивается очерком, посвященным Борису Рыжему (1974–2001).

Вообще-то жанр составляющих книгу глав достаточно условен и многолик: это и творческие портреты поэтов, и беседы с деятелями искусства (как в главе "Споры о Высоцком"), и собственные воспоминания об уже ушедшей великой эпохе, когда в искусстве (в данном случае в литературе) главенствовал большой стиль, и автобиографические признания, характеризующие свидетельства выработки мировоззрения и наиболее интересных фактов литературной борьбы недавних десятилетий.

Бондаренко, когда-то прославившийся оформлением так называемой группы "сорокалетних" или "московской школы" русских прозаиков 80-х годов, сегодня представил мозаику "последних поэтов империи", где не только возникает цельная (при всей субъективности) картина русской поэзии последней половины XX века, но и каждый отдельный камешек мозаики, каждый поэт обязательно интересен и самоценен.

И еще — книга эта преимущественно автобиографична, и как сам автор признается, она — очередная попытка составления собственной духовной биографии. Сейчас к месту привести обширную цитату из авторского предисловия: "Размышляя о моих имперских героях, я часто сравнивал их творческое и житейское поведение со своим, через себя хотел понять и других, ибо человек часто стоит в жизни перед схожими поворотами и при всей своей уникальности никогда не выходит ни из мира своей эпохи, ни из своей среды, ни из своего национального и гражданского менталитета, поэтому и понятен, и близок людям своими стихами и поэмами, своими метаниями и трагедиями.

Автобиографичность этой книги еще и в том, что большинство из своих незаурядных героев я хорошо знал и знаю и впечатлениями от наших встреч открыто делюсь со своими читателями. Десятилетиями я самым тесным образом общался с Юрием Кузнецовым и Татьяной Глушковой, Николаем Тряпкиным и Станиславом Куняевым, Эдуардом Лимоновым и Глебом Горбовским. Я был знаком с Иосифом Бродским и Леонидом Губановым, Борисом Примеровым и Анатолием Передреевым, Борисом Рыжим и Игорем Тальковым, знаю Юнну Мориц, Олега Чухонцева и Ольгу Фокину. Многие из них определяли какие-то важные вехи в моей жизни. И потому очерки о них — это и очерки обо мне самом.

И самое важное: я сам себя ощущаю свидетелем конца великой империи, крушения советской цивилизации, и в этом плане я и мои герои — участники одного и того же великого действа, кто бы из них к какому литературному лагерю ни принадлежал. Эпоха у нас была одна. И это, в самом деле, была великая эпоха…"

Что ж, со всеми этими поставленными перед собой задачами Владимир Бондаренко хорошо справился, и книга вполне может быть даже учебным пособием по современной литературе для студентов и преподавателей.

Вопросы могут возникать только по частностям.