Газета День Литературы # 120 (2006 8)

Знают только муравьи да коростель-дергач как мы в траве покошеной подкошенно витали колыхались свято да стонали ублажались

Да осталась гроздь горсть заветных тайных рдяных капель девьей крови на заброшенной моей косе в траве

3.

Летняя лесная полевая тоска истома превыше осенней золотой всеусыпляющей печали

Когда ты бродишь утопая увядая в русском несметном духмяном пышнотравьи разнотравьи дикотравьи

Когда ты бродишь в разнотравии вселенски одинок

Как на Кресте Иисус Христос

Как Бог в Конце Времен

4.

А летняя тоска превыше осенней золотой печали

Когда блаженно одинок ты бродишь в русском разнотравьи

И всякий муравей в траве счастливее тебя

И всякий шмель златой на голубом лазоревом цикории тебя жалеет

И всякий опадающий сырожемчужный куст жасмина тебя летящими по ветру лепестками бережно ласкает

Как мать дитя полночное новорожденное оберегает задевает лучезарными молочными перстами и сосками

А летняя тоска истома превыше золотой осенней печали

РУСЬ НЫНЕШНЯЯ РУСЬ СЛЕПАЯ

Слепая рать бредёт в полях - навстречу лютый враг

Но вождь слепой влечёт слепцов мимо врага - в овраг!..

КОНЕЦ МИРА

Господь решил уничтожить этот мир, заблудший бесчеловечный мир, где одни человеки растлеваются в неслыханном воровском богатстве, а другие - умирают, ожесточаются, теряются в несправедливой нищете.

И Творец начал это всемирное уничтожение со своей любимицы смиренницы кроткой Дщери Руси.

Тут царит бурьян в полях, ложь и блуд в градах, нищета и пьянство в деревнях.

Тут царит исход...

Тут держава повальной смерти...

И отсюда смерть пойдёт на иные народы, как лесной пожар, как огонь в сухих камышах...

О, Господь! И что Русь ранее всех наказал? И ранее всех в Царствие Небесное взял...

СЛОВО

Слово Пророка - это Меч

Слово Поэта - это Вино

Но я люблю тех, кто окунает Меч в Вино, а не в кровь.

ОРЁЛ

Орёл витает высоко над заснеженными горами и зоркооко видит всё.

Но молчит.

Будь, как высокогорный орёл , и зоркооко молчи!

Но! Я вижу всю Русь одинокую, умученную пришлыми и нутряными переимчивыми бесами

Я вижу одинокую старуху кротко умирающую под засохшими геранями в заброшенной святой деревне

И кто утешит, отпоёт Её?

Брат мой зоркоокий, а ведь это твоя мать.

И что ж я молчу, как орёл?

БАРХАНЫ

Я пришёл к великому художнику, и он сказал мне:

- Гляди - я нарисовал на стене пустыню всепожирающих барханов!

Пески покроют и удушат все и всех!

Пески забвенья пожрут все народы, все культуры, все цивилизации!

И потому отныне я рисую только одне барханы!

И тут истина быстрой жизни и вечной смерти!

Я сказал:

- А ты нарисуй в барханах белого осла... Художник улыбнулся:

- Я рисовал осла в барханах - утром просыпаюсь, а осла нет! Барханы пожрали его за ночь!

Осёл утонул в языкастых, всемогущих песках, песках...

Я сказал:

- А ты нарисуй в барханах человека... Художник захохотал адово, пиано:

- Я рисовал человека в барханах, а утром барханы бесследно съедали, засыпали его.

Утонул человек в песках колодезных необъятных...

Тогда я сказал тихо:

- А ты нарисуй в барханах Иисуса Христа на осле!..

Утром онемевший бледноокий художник прибежал ко мне:

- Дервиш, я нарисовал в барханах Иисуса Христа на осле.

А утром я проснулся и взглянул на стену: там не стало барханов, а есть Спаситель на осле...

Одинокий Царь!

Победитель Барханов Забвенья...

МАЙСКИЙ ДОЖДЬ

Пока в мокрых святых сиренях поют рыдают мокрые соловьи

Пойдём мой друг в сирени мокрые пойдём мой друг к дождливым мокрым соловьям

Да выпьем из старинных хрусталей древнего дремучего златистого колосистого вина вина вина

Пойдём мой друг прижмёмся приютимся к сиреням мокрым да к прозрачным соловьям

Блаженно там там там...

ЧАЙХАНА В ГОРАХ

Моей родной бухарской сестре

Светлане Балховой

Чайхана моей жизни ещё не закрылась

В ней сидит ещё несколько ветхих и нищих моих позабытых друзей

И мы пьём родниковую горную воду вместо вина золотого крылатого

Из разбитых старинных бухарских пиал

Чайхана моей жизни ещё не закрылась

Вдруг младобровые мудрые отроки и девы талые вешние хищнобёдрые извилисто тесногрудые заполонили её

И мы пьём шахринаусское золотое вино из хрустальных бездонных бокалов

И орлы просветлённые опьянённые над горами заснеженными в наши души с улыбкой глядят

Чайхана моей жизни еще не закрылась

***

Мне снятся душанбинские лепёшки из горящего танура

И огоньки высокогорных высокоблаженных кишлаков

И козий бег кишлачной перезревшей девы по горе над бешеной рекой

О дева я бегу скачу святопахуч святоохоч святопадуч златотекуч по скалам горным козлом архаром нахчиром за тобой

Мне снятся хмельные игрища младых бычков средь маковых альпийских джайлоо лугов лугов

Где полвека назад я агнец учуял в стогу хмельной травы

К татарской девочке Алльфие дочеловечью бездонно первую святозвериную любовь

Мне снятся откровения прозрения кочующих близ Бога над снежными вершинами грифов и орлов

На утренней моей подушке возлежат то ль слёзы росы то ль жемчужины алмазы рохатинских родников

***

Ночью я брожу в своём крошечном саду