Газета День Литературы # 121 (2006 9)

Без этих длинных цитат из "Дао дэ цзина" читатель не смог бы понять причин увлечения русского гения Льва Толстого трудом китайского мудреца Лао-цзы, в котором самые сложные истины излагаются простым и доступным языком. Вот последняя цитата, легко объясняющая всю гармонию вселенной: "Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром, возникает и зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и лёгкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое и низкое взаимно определяются, звуки, сливаясь, приходят в гармонию, предыдущее и последующее следуют друг за другом…" Такая даосская гармония исключает любой постмодернизм, ибо держится на чётких понятиях, перетекая друг в друга, но не подменяя сути вещей, понятий и истин. Поэтому нынешние игры постмодернистов с Востоком смешны и нелепы. Ибо никакого отношения к подлинному Востоку не имеют. От писателей, согласно "Дао дэ цзину", тоже не требуется внешнего вмешательства в жизнь героев, и они должны в своих книгах следовать естественному ходу событий. С тем, чтобы, как пишет Лев Николаевич Толстой: "Не заглушать того, чего хочет душа, так, чтобы не препятствовать деланием телесных дел возможности проявления в душе человека той силы неба (как называет Бога Лао-Тзе), которая живёт во всём".

Писатель, пожалуй, первым из русских мыслителей подчеркнул схожесть учения Дао с христианскими истинами: "Мысль эта не только похожа, но совершенно та же, как и та, которая выражена в 1-м послании Иоанна и лежит в основе христианского учения. По учению Иоанна, средство соединения человека с Богом есть любовь. Любовь же, так же как и Тао, достигается воздержанием от всего телесного, личного… Сущность и того и другого учения в том, что человек может сознавать себя и отделённым и нераздельным, и телесным и духовным, и временным и вечным, и животным и Божественным. Для достижения сознания себя духовным и Божественным, по Лао-Тзе, есть только один путь, который он определяет словом Тао, включающим в себя понятие высшей добродетели. … Так что сущность учения Лао-Тзе есть та же, как и сущность учения христианского… в проявлении того духовного Божественного начала, которое составляет основу жизни человека".

Всего то и надо, не столько больше времени проводить в молитвах и постах (что не исключается), сколько нравственно усовершенствоваться всю жизнь, добиваясь и в трудах своих, и в радости своей реальной пользы для себя, своих близких, своего народа, своей страны. Или, как утверждается в "Дао дэ цзине": "Совершенномудрый ничего не накапливает. Он всё делает для людей и всё отдает другим…" Недавно вышла целая книга, составленная С.Н. Батоновым, о множестве параллелей между Библией, библейскими текстами и этой жемчужиной древнекитайской мудрости о нравственном совершенстве человека и его месте во Вселенной.

Я заметил, что многочисленные западные (да и наши нынешние) комментаторы даоизма и восхождения к вершинам Дао осознанно не замечают, что большая часть из восьмидесяти одного постулата "Дао дэ цзина" обращена даже не к самосовершенствованию одного отдельного человека, а к усовершенствованию всей нации. Из даоизма вырос тот интеллектуальный национализм, который отличает сегодня и тайваньский, и южнокорейский, и китайский опыт развития. Вот та истина, которая так необходима сегодня всему русскому народу и нашим "совершенномудрым" правителям. Почему-то нигде и никогда не скрываемый, словесно и письменно подчеркиваемый интеллектуальный национализм "азиатских драконов" не смешивается западными идеологами ни с шовинизмом, ни с расизмом. Но без этого интеллектуального национализма, присутствующего равно и в даоизме, и в конфуцианстве, не было бы нынешнего броска "азиатских драконов" в будущее. Вот тот опыт национальной жизни, который высоко ценил Лев Николаевич Толстой в учении Лао-цзы. Каждый в своем совершенствовании думает не столько о себе, сколько о нации в целом. И потому "Дао Льва Толстого" становится "Дао русского народа".