Газета День Литературы # 131 (2007 7)

Было понятно, почему брат выбрал эту партию. В Даме легко угадывались черты бывшей мечты офицера – теперь, по истечении положенного времени, ставшей полковничихой, офицерской мамочкой. Она была семейный врач и массажист.

Мне вспоминается семейная рыбалка в Красных Горках.

« * *

Отцовский шофер с братом ушли ставить сети, не признающий сетей батя тихо удалился с удочкой, а мы с прихваченным на пикник лысым чёртом остаёмся на лужайке с женой Степки, белокурой мечтой офицера.

Сбитая с толку магнетизмом лысого, мечта щебечет, путая слова, с невесть откуда взявшимся акцентом. Фальшиво хохочет и боится встретиться глазами с влажным взглядом чёрта, вполне довольного раскладом сил.

Я с грустью думаю, что всё же женщине с такой кормой и такой грудью не пристало тушеваться, даже перед лысым, чью давящую волю, безусловно, ощущаю на себе и я.

Впрочем, силы демона и белокурой слишком неравны. У них и единицы измерения разные.

Уже умея противопоставить свою волю чёрту, я пока беззащитен перед сладкой энергетикой мечты.

***

Теперь другое дело.

Оторвавшись от блокнота, я спокойно, дым от сигареты в форточку, смотрю на вышедших ко мне в вечерних платьях Даму и Тростинку.

Брат с Фёдором уехали в ночь, ставить сети.

Опершись кормой о подоконник, избегая прямых взглядов, сбывшаяся мечта несёт обычный дамский вздор, подтекст которого: с таким, как ты, наверно, можно прожить жизнь, Ник, правда?

Наплакалась бы ты со мной, думаю я.

Идиллию с вареньем и наливками прервал звонок. Даму, домашнего врача, к температурящему сыну вызывал клиент.

Выругавшись, мечта стремительно переоделась и уехала.

– Я скоро! – помахала она из машины.

Мы помахали вслед. Огни, мигнув, скрылись за поворотом узкой улицы.

Я пропустил вспыхнувшую Тростинку за калитку и запер железные ворота.

***

Женщины Света. Матовые. Непростые.

Только от них исходит тонкий, несказанный свет, указывающий на возможность счастья.

Сияние: загадочное, лунное – одних, и энергичное, дневное, полное – других, часто и составляет смысл – о, не жизни! – гонки в бесконечность.

Мы просыпаемся в разных постелях, но в одной, по-студенчески разгромленной светёлке.

Заря лежит на шторах, на бутылках, на твоем комом брошенном свадебном платье.

Неосмотрительно, конечно, нас вчера оставили вдвоем.

Ты, милое дитя, ребёнок, с головой под одеялом.

Только рука на белой, выпросталась, жёваной подушке.

Лучик. Знак.

***

Супруга брата обняла меня в дорогу у вагона. Малость помедлив, обнялись и с братом.

Я влез на полку, лёг и стал одним из тех, которые лежат на верхних полках и которых видят, кося сумасшедшим взглядом, проходящие в вагоне.

Михаил Крупин РУССКИЕ БЛИКИ или ЖАНР, КОТОРОГО ЖДАЛИ

Сергей Дмитриев. "По русским далям и просторам". Альбом фотостихотворений, изд. "Белый город". Москва, 2006.

– I – Пролистываю, а верней – легко вдыхаю "Альбом фотостихотворений (!) "По русским далям и просторам" Сергея Дмитриева, и ловлю себя на том, что невольно, совершенно естественно уже готов констатировать рождение нового жанра. Констатировать причём, как угодно – аллегорически, критически, наукообразно… Всё тут состыковывается – и в теории, и на практике. Ибо всё очевидно, зримо, ясно в этом "Альбоме фотостихотворений", а значит, и в новорождённом жанре.

Но только решил "пойти, так сказать, с самого начала", адресуя собрату-филологу свои веские формулировки и обоснования, и приступил к неспешному прочтению-просмотру Альбома, как вдруг обнаружил, что у этого новейшего жанра уже есть свой глубокий аналитик. Это сам Сергей Дмитриев. (Такое положение вещей характерно именно для русской культуры. Когда соловей споёт самозабвенно песню… и сразу задумывается – а что же это было?)

И мне теперь не удержаться, чтобы не впасть в цитирование, вместо того чтобы думать самому. Удержаться невозможно, потому что теория С.Дмитриева поэтически ясна и легка, и поэтому я полностью ее разделяю. "Продолжая писать стихи и увлекаясь одновременно фотографией, я вскоре почувствовал неразрывную связь между двумя этими Музами. Только поэзии и фотографии в силу их особой природы дано запечатлевать момент истины, тот самый миг очарования и познания, который подарен человеку Богом. … У них одна и та же задача – минимальными средствами, часто одним снимком или одной строкой, отразить суть реальности и выразить в "отпечатках бытия" красоту, сложность и глубину мира.

Такую аналогию можно продолжить и ещё дальше: если архитектура – застывшая музыка, то фотография и поэзия – это застывшее время, настроение… Фотографию вообще можно назвать застывшей поэзией". Добавлю от себя, что если существует песенная поэзия – то есть поэзия, положенная на ритмическую и частотную основу (иначе говоря, на музыку), то почему бы не существовать фото-поэзии, когда стихи оснащены виртуозным видео-изображением?