Газета День Литературы # 137 (2008 1)

Однако в раннем уходе из жизни Владимира Высоцкого повинно отнюдь не только пламенное русское горение "бабочки поэтиного сердца". К сожалению, об этом не принято особенно распространяться, но факт остаётся фактом: к трагической гибели поэта во многом приложили руку те самые пресловутые демоны, которых изобразил на портрете художник Сергей Бочаров. К ним, конечно, относятся и очерствевшие душами в своих унылых казённых кабинетах чиновники-догматики, под разными предлогами запрещавшие концерты певца и срывавшие всячески его выступления, но мне думается, основной вред творческой деятельности барда наносили всё-таки не они, как бы теперь, задним умом ни пытались возложить всю ответственность за прижизненно не сложившуюся поэтическую судьбу Высоцкого на советскую власть. Тогдашние препоны чиновников и бюрократов от культуры всё же можно было ухитриться обойти – огибал же их весьма успешно тот же учитель Владимира Семёновича Булат Шалвович Окуджава…

Основными демонами, помешавшими реализоваться талантливому актёру в поэтическом плане, как это ни горько сознавать, выступают те люди, которых он считал своими друзьями и к которым тянулся всей душой – поэты-шестидесятники, по-чёрному завидовавшие народной популярности Владимира Высоцкого и относившиеся к своему собрату по перу с нескрываемым высокомерием, обладавшие значительным литературным весом и властью, но ничего не сделавшие для спасения своего увядающего на глазах коллеги. Увядающего от их панибратства и непризнания его дара, от никак не складывающейся судьбы в литературе, между прочим…

Что мешало тому же Андрею Дементьеву, будучи главным редактором крайне популярной в те годы "Юности", взять и опубликовать в своём журнале подборку лучших военных песен Высоцкого? Неужели нельзя было напечатать там восхитительную "Песню о друге", или не менее замечательные стихотворения "Скалолазка" и "Прощание с горами"? Ведь и "Песня о друге", и "Прощание с горами" звучали в полную силу в говорухинском кинофильме "Вертикаль", так что на всесильную жестокую цензуру валить тут нечего. Между тем, когда Сергей Бочаров, знакомя барда с влиятельным литератором, обратился к Дементьеву с нижайшей просьбой выделить несколько страниц в "Юности" для стихов Высоцкого, шестидесятник лишь фамильярно ответил, похлопывая актёра по плечу: "Пописываешь всё…"

Примерно также поступали и другие знаменитые на весь Советский Союз поэты – Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко. Последний в стихотворении "Киоск звукозаписи" назвал народного певца "полу-Челкашом" – в этом сравнении явственно проглядывает снисходительная насмешка шестидесятника над хождениями Высоцкого в народ, над его отчётливым стремлением стать своим среди простонародья. А уж строки:

Торгаш тебя ставит

в игрушечке "Ладе",

со шлюхой, измазанной в шоколаде,

и цедит,

чтоб не задремать за рулём:

"А ну-ка Высоцкого мы крутанём!"

– и вовсе наглядно иллюстрируют пренебрежительное отношение Евтушенко к "меньшому брату" и "всенародному Володе", как назвал Владимира Высоцкого стихотворец Андрей Возне- сенский.

Однако, как ни странно, у Андрея Дементьева, которого, признаюсь, я ценю как поэта, есть изумительное стихотворение "Чёрный лебедь", посвящённое вдохновенному барду. То, что когда это было необходимо, Дементьев не протянул Высоцкому руки, пусть остаётся на его совести, но завершить свою статью о Высоцком я хотел бы именно этим стихотворением. Потому что, читая его, мне иногда кажется, будто я сам его создал когда-то – настолько оно глубоко меня тронуло…

Ещё одной звезды не стало.

И свет погас.

Возьму упавшую гитару.

Спою для вас.

Слова грустны,

Мотив невесел,

В одну струну.

Но жизнь,

Расставшуюся с песней,

Я помяну.

И снова слышен хриплый голос.

Он в нас поёт.

Немало судеб укололось

О голос тот.

А над душой,

что в синем небе,

Не властна смерть.

Ах, чёрный лебедь,

хриплый лебедь,

Мне так не спеть.

Восходят ленты к нам и снимки.

Грустит мотив.

На чёрном озере пластинки

Вновь лебедь жив.

Лебедь жив…

"Лебедь жив!", – с надеждой повторяю я вслед за автором сквозь застилающие мне глаза слёзы.

Мир Вашему праху, дорогой Владимир Семёнович!..

Дмитрий КОЛЕСНИКОВ

ХРОНИКА ПИСАТЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ

КОНФЕРЕНЦИЯ В ХАРЬКОВЕ

Писателей Москвы и Харькова связывают давние дружеские отношения, на которые не смогли повлиять ни газовые конфликты между Россией и Украиной, ни грохочущие в железные бочки помаранчевые митинги на киевском майдане, ни какие-либо другие охлаждения в отношениях между нашими странами. Потому что дружба эта основывается не на сиюминутной экономической выгоде или изменчивой политической конъюнктуре, а на общей для писателей Москвы и Харькова любви к русскому слову и общей для наших народов истории.