Газета День Литературы # 137 (2008 1)

Повесть Перевощикова публикуется небольшими фрагментами, оканчивающимися сообщением "Продолжение следует", поэтому сказать о ней что-нибудь существенное пока невозможно, а вот стихи Багаутдинова – это действительно интересная, новая и по ритмам, и по образам поэзия, которую единственно что и портит, так это пугающая душу безысходность существования автора, бесконечно винящего в своих бытовых проблемах жизнь или Бога и не знающего, чего он, собственно говоря, хочет от судьбы. "Так странно. Мы, кажется, всё ещё живы. / И выглядим глупо, по-детски нелепо: / "Смотри, как над нами сверкает красиво / кристаллами солнца покрытое небо…" / А мне бы – / лениво на тело накладывать руки. / Опять? Надоело. Оно же бездушно. / И сердце с часами ведёт перестуки… / Убей меня ради больной нашей дружбы. / Так нужно", – пишет он в стихотворении "Рассветное", и, если в таком свете видится автору даже самая оптимистическая часть суток – рассветы, то как же тогда он, бедный, воспринимает закаты?..

Произведения участников семинара в Липках и завершающие их заметки главного редактора журнала "Арион" Алексея Алёхина "Поэт без читателя" сами по себе весьма любопытны и достойны серьёзного обозрения и анализа, однако в журнале удмуртских писателей всё-таки хочется видеть произведения удмуртских писателей.

Безусловно, какую-то часть площади надо всегда отдавать гостям из других городов, чтобы была возможность проекции творчества местных авторов на то, что делается в Москве и отдалённых регионах, но главное-то всё же – показать, как развивается литература в самой Удмуртии!

Тем более что удмуртский критик и литературовед Татьяна Зайцева пишет в изданной в 2006 году Ижевским государственным университетом монографии "Современная удмуртская проза (1980-2000-е гг.)", что в сегодняшней литературе Удмуртии начали ярко заявлять о себе всевозможные разновидности "постмодернизма", "нового реализма" и "этнофутуризма", подтолкнувшие местных исследователей литературы к опыту новых методологий анализа – структурализму, семиотике, деконструктивизму и т.п., – вот это бы всё и увидеть на страницах журнала "Луч", вот это было бы открытие удмуртской литературной "терра инкогнито"!

Литература – субстанция саморазвивающаяся, но при этом крайне важно, чтобы её рост и взросление происходили с оглядкой на этико-эстетические критерии отечественной и мировой классики.

В этом плане самые интересные и продуктивные находки обнаруживают себя в литературе на пересечении поиска современной художественной формы с тем духовно-нравственным опытом, который наработан писателями предшествующих эпох. Вот именно это и хотелось бы видеть в журналах, представляющих национальные литературы.

Впрочем, как и русскую тоже…

ПОЭЗИЯ БРАТСКОЙ УКРАИНЫ

Светлана МИХАЙЛОВА

ДоЧернее

– Продай меня,

продай меня, –

говорю я папе, –

турку старому и злому

с миллионом в шляпе!

– Продай меня,

продай меня

за доллары, мама.

Чтоб с долгами расплатиться

и держаться прямо.

Я – у турка,

а вы – дома.

Выстоите хату…

Турок сгинет –

я вам внука

привезу в палаты.

ЧУДО

Восстал казак Мамарыга

из могильной глины –

посмотреть на дали милой

сердцу Украины.

Долго смотрит седолобый

в то, что было мило –

те же реки, лес и долы,

и Саур-Могила.

Только люди почему-то

речь отцов не знают

и привычную "горiлку"

"водкой" называют.

Что такое "марс" и "сникерс"?

Марс – свалился с неба?

Почему он в гастрономе

средь колбас и хлеба?

Девки голые в витринах

всем смущают душу.

То – днепровские русалки

вылезли на сушу?

Хлопцы весело гогочут –

и чему так рады?

А в руках бутылки держат –

как за бой награды.

И бесстыдно обнимают

девок белолицых.

Те в ответ их так целуют…

в пору провалиться!

Ходят панны, дудлят пиво,

распустивши косы,

и дымят табачном дымом,

точно паровозы…

Нагляделся Мамарыга

на чертячью силу.

Плюнул в землю, матюкнулся

и… ушёл в могилу!

Иван ПЕРЕПЕЛЯК

МОНОЛОГ ИУДЫ

Нет тяжелее пустоты душевной.

– Что я наделал? Как тут объяснить?

Когда б я знал, что обречён уже Он,

и что его решили погубить…

Мне не нужна пощада. Я осилю

всё, что судьба пошлёт мне в простоте.

Да разве же я думал, что Мессию –

и разопнут, как вора, на кресте?!

Он утешал нас неким Вечным Царством,

летя мечтой и взглядом в небеса.

Но нам-то – здесь тягаться с государством,

нам здесь нужны земные чудеса!

Тут всё сильнее миром правят деньги.

Чем больше их – тем больший ты пророк.

А Он учил нас: "Духом богатейте".

И был готов за Правду – хоть в острог.

Ну почему ж не стал Он в Иудее

земным Царём, как я о том мечтал?

Я бы пошёл к Нему ну хоть в лакеи,

лишь бы страною Он повелевал!

Я не защитник веры эфемерной.

Уж лучше – деньги, что я получил,

чтобы страна не заразилась скверной –

ведь Он такие раны не лечил.

О, сколько с Ним мы грязь дорог месили!

В те дни меня Он другом называл…

Теперь я – лжеапостол. Лжемессия.

На вечный срок предателем я стал.

Исторгну стон душевного страданья

и всем, кто предал дружбу, прохриплю:

– Ни здесь, ни в небе –нет нам оправданья.

Я ясно вижу это… сквозь петлю.

Перевод Николая ПЕРЕЯСЛОВА

И.Воронов ПОСЛЕДНИЙ ЦАРЬ ВАВИЛОНА