Газета День Литературы # 144 (2008 8)

Следующим образом Кучерская описывает первый поход Анны в церковь: "Полумрак, удушливый запах ладана, иконы толком не рассмотреть, все ограждены какими-то золотыми ручками, неприветливые бабуси, урод-нищий – то ли женщина, то ли мужик – странное сморщенное безволосое лицо". После первой неудачи героиня сделала новое усилие, зашла в другой храм, но здесь шло отпевание покойника. Отчего автор заключает: "Встреча с покойником показалась Ане символична – в Глебовой церкви царит духота и смерть".

Уже с самого начала прикосновения к вере, к Церкви, её многое в ней не удовлетворяло. Например, традиция, святоотеческое наследие. Ей хотелось "человеческого свидетельства, не апостолов, а такого же человека, как ты или я", то есть должен быть обрисован круг друзей, который был бы близок и который смог бы понять её девичий дневник, её тайные восторги и мучительные сомнения.

Практически сразу возникает мысль об очевидной неувязки жизни в Церкви с Декларацией прав человека, что может привести в шоковое состояние современного секулярного, с размытыми представлениями о религии, человека: "Церковь совершенно не уважала неповторимость человеческой личности. Ради эфемерного "спасенья души" всё никак не хотела подарить людям свободу остаться собой… Нет, каждого нужно было затолкнуть в футляр, в гроб ограничений, а поскольку исполнить их всё равно невозможно – превратить в ханжу".

Подводится довольно распространённая сейчас идея о необходимости модернизации Церкви, адаптации её к духу времени, чему мешает та же традиция, церковная обрядность, которая воспринимается как что-то устаревшее, "ветхие ризы". Да и "гроб ограничений" по нынешним временам вовсе неактуальная вещь. Для твёрдой веры не обязательно нужна Церковь, да и институт священства тоже, ведь всё это человеческое, с присущими чело-веку слабостями. Почему, к примеру, священнослужитель не может питать любовных плотских чувств к своим духовным чадам? Может, ещё как может!

"Церковь не должна слишком адаптироваться к духу современности – иначе она утратит своё назначение. Религия даёт человеку возможность быть иным. Хотя бы на время помещать себя вне привычных социальных связей и забот" – считает диакон Андрей Кураев. Действительно, не только к этой утрате назначения Церкви ведут многие новые учителя, но и стараются напичкать её новыми информационными технологиями и продуктами иных непредусмотренных программ влияния. И в этом деле они очень ревностны.

Героиня истово ухватилась за мысль архимандрита Киприана: "Мы – церковь святых". В этом во многом причина и её привязанности к отцу Антонию, в котором она силилась разглядеть такого святого. Об этом свидетельствует и то, что она настойчиво видит в нём монаха. Оказалось, что её максимализм не оправдан и её духовник тоже состоит из плоти и крови, со своими страстями, с которыми он до поры старается бороться.

Исповеди перед отцом Антонием, к которым Анна пристрастилась, едва ли имели какую-то духовную составляющую, цели очищения здесь совершенно не ставились. Скорее это была попытка компенсации отсутствия общения, она нашла "подружку", с которой можно мило побеседовать-поварковать, написать письмо, где изложить свои сокровенные мысли. "Я не очень-то поминаю смысл существования духовников" – как-то заявила она отцу Антонию.

Сам образ отца Антония в представлении автора и героини дробился на двух отличных друг от друга людей: один – исповедовал, совершал службы, другой – совершенно бытовой, рядом вечно пьяный сосед, а у самого многочисленные слабости, "был озлоблен и хмур". Его наставления, религиозный императив праведной жизни не более, чем соблюдение определенного церемониала, игра роли, в которую он входит с облачением в священческие одеяния. Собственно, это та же работа, требующая соблюдения определённых формальностей и требований. По словам самого Антония, эта раздвоенность его "буквально разрывает". Преследует постоянное опасение, что он-светский, раскроется в храме и нарушит свод правил поведения в нём, разойдётся с мнением Церкви. И это соответствие является не просто следствием разделением светской и духовной жизни, но происходит из конфликта личной совести и "официального церковного мнения". Поэтому он страшится стать еретиком и об этом говорит Анне.