Газета День Литературы # 144 (2008 8)

У меня нет цели утомлять читателя историческими экскурсами, все знают, как это было и чем, слава Богу, это кончилось: мы православные – и это хорошо. Плохо, что не все понимают этой радости, быть православным. Ровно, как плохо для католика, что не все понимают этой радости быть католиком; ровно, как плохо для мусульманина, что не все понимают этой радости быть мусульманином: а совсем уж тяжко иудею, что не все понимают, какая это великая радость: на восьмой день совершить завет с Б-ом и до конца дней оставаться правоверным иудеем, соблюдать все-все законы и чтить своих предков. И действительно, это радость, и не поделиться этой радостью, не убедить человека, что это та самая, что ни на есть, истинная радость, это... ну здесь, думаю, без комментариев. Человек не может не делиться радостью. И до сих пор тысячи миссионеров ходят по нашей Земле и делятся, и убеждают, и... пугают, и принуждают. И такое встречается – все средства хороши, вспомним нашего Великого Равноапостольного князя. Все во славу Божию: будь то избиение египетских первенцев или уничтожение беспечных самаритян, джихад или крестовые походы.

Наверняка все помнят, что слово миротворец появилось в Римской Империи. Римские полководцы берегли своих солдат. Большая часть римской Империи была не захвачена, а освобождена. Сценарий был до банального прост: науськав друг против друга двух варварских царьков, столкнув их лбами и заставив их попортить друг дружке кровушки, римские легионы браво входили в земли этих болванов, мирили их и, во избежание дальнейшего кровопролития, сажали на трон своих прокураторов, и – всё – миротворческая миссия успешно завершена. Как был уничтожен Хазарский каганат – ещё проще: иудеи повыдавали замуж за хазарских князей своих дочерей, те понарожали детей – естественно, правоверных иудеев, и... каганат благополучно растворился.

Примеров море. Думаете, что-нибудь изменилось с тех пор? Думаете, люди перестали делиться своей радостью? Напротив, мир стал до того тесен, что необходимость вселенской радости пришла сама собой. Если уж радоваться, то чему-нибудь одному, чтобы путаницы не было, чтобы всё было правильно и подчинялось единому закону. А что больше всего сплачивает людей – конечно вера. А кого легче всего склонить к своей вере – конечно слабого, а что делает человека слабым – ну конечно беспечность; вам любая мать об этом скажет: если не внушать ребёнку, что чужим дверь открывать нельзя, можно остаться не только без имущества, но и без ребёнка. Беспечность преступна. Хрестоматийный пример тому самаритяне, которые расслабились, разнежились, само собой, забыли Бога, на кой Он им сдался, когда у них и так всё в шоколаде, ну и... вырезали их всех, и всё; занавес. После занавеса немедленная осанна, потому как вырезаны они были исключительно по воле Божьей. И это были дикие, совсем ещё не политкорректные времена. Сегодня средства другие, более гуманные, во славу не кто никого сейчас (конечно в промышленных масштабах) не режет, но принципы, как в случае с римскими миротворцами, остались прежними, потому как надёжные – разделяй и властвуй.

Есть такая замечальная русская сказка про лису и зайца. У зайца была избушка лубяная, а у лисы ледяная... Что потом случилось, все знают.

Что-то мы всё ходим-бродим вокруг да около... сказать бы прямо, что................................!!! И нечего тут размусоливать!

Как опытный сталкер заявляю: пока рано; ещё кружочек. А пока я вам одну историю расскажу.

Мне было тогда лет семь, я впервые попал в пионерский лагерь. Мальчиком я рос хулиганистым и вздорным, со мной мало кто общался. И была там одна девочка чёрненькая, красивенькая, уже тогда проглядывались её женственные обтекаемые формы. С ней тоже никто не общался. Нет, она была тихая, казалась себе на уме... она сама почему-то избегала знакомства. И как-то случилось нам оказаться на одной лавочке. О чём говорили – обо всём наверное. И так, вскользь: почему я один, почему она одна.

– А со мной никто не общается, – по-взрослому серьёзно заметила она. – Я же еврейка. А ты разве не знал, что евреев никто не любит? – И это всё произнесла девочка, которой семь лет. Откуда могла взять эту фразу девочка, которой всего семь лет, которой в отряде и слова обидного никто не сказал, которая сама по каким-то неизвестным убеждениям избегала знакомства? Кто мог её этому научить? Меня всему в детстве учила мама: туда не ходи, с тем не общайся, этого не делай... и это был 83-й год, Липецк, обычный пионерский лагерь с обычными детьми. От кого эта маленькая девочка могла услышать эту нелепую фразу, кто её этому научил?

До конца смены эта девочка избегала общения с детьми, убеждённая, что её никто не любит. Тогда у меня это вызвало только недоумение. Тем более, что я впервые тогда услышал, что есть такие евреи и их, оказывается не любят. После, уже учась в институте, я не раз это слышал и чаще от самих же евреев: что русские их не любят.

И ещё одна зарисовка.