Читаем Газета День Литературы # 155 (2009 7) полностью

33. Константин СИМОНОВ. О чем бы он ни писал, он был всегда победителем, так же, как Сергей Михалков. Он и в жизни был всегда победителем. Но, несмотря на все свои высокие посты и связь с властью, умел писать настоящие стихи и прозу. И не сбивался с высокого ритма, как сбивались Николай Тихонов, Илья Сельвинский, Сергей Наровчатов. Но, говоря о поэзии Константина Симонова, прежде всего вспоминаешь о войне. Ибо это уже не поэзия, нечто выше. Как воздух, как переливание крови для раненых. Как сама жизнь. "Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…", "Майор привёз мальчишку на лафете…", "Атака", яростное "Убей его!", и, конечно же, звучащее как молитва каждого солдата "Жди меня".


Позже он перешёл на прозу и тоже добился больших успехов, прежде всего "Живые и мёртвые". Но уже навсегда, вспоминая Константина Симонова, вспоминаешь его "Жди меня, и я вернусь":


Жди меня, и я вернусь.


Только очень жди,


Жди, когда наводят грусть


Жёлтые дожди,



Жди, когда снега метут,


Жди, когда жара,


Жди, когда других не ждут,


Позабыв вчера.



Жди, когда из дальних мест


Писем не придёт,


Жди, когда уж надоест


Всем, кто вместе ждёт.


......


Жди меня, и я вернусь,


Всем смертям назло.


Кто не ждал меня, тот пусть


Скажет: – Повезло.



Не понять, не ждавшим им,


Как среди огня


Ожиданием своим


Ты спасла меня.



Как я выжил, будем знать


Только мы с тобой, –


Просто ты умела ждать,


Как никто другой.



34. Василий ФЁДОРОВ. Сибирский народный поэт. Живой и мудрый, дерзкий, самобытный. В чём-то продолжил линию своих земляков Сергея Маркова и Леонида Мартынова. Прежде всего прославился своими поэмами "Проданная Венера", "Женитьба Дон Жуана", "Дикий мёд", "Белая роща", "Протопоп Аввакум"… Из лирических стихов большую полемику вызвал его сборник "Не левее сердца". Его лирика почти всегда была гражданской и остро-полемичной. "Сердца, не занятые нами, Не мешкая, займёт наш враг…" Или же: "История устала от войны, Но от борьбы с войною Не устанет!.." Оказал большое влияние на молодых сибирских поэтов.


Мы спорили


0 смысле красоты,


И он сказал с наивностью младенца:


– Я за искусство левое. А ты?


– За левое...


Но не левее сердца.



35. Борис СЛУЦКИЙ. Мастер сурового реализма. Всегда, с детства, высоко ценил его поэзию. В своём отношении и к поэзии, и к действительности во многом схож с Маяковским, но не по форме, не по стилистике, а по монументальности и трагичности стиха. Он видел всю правду войны, но его самоотверженности многие могли бы поучиться и сегодня. Это подлинный лирический эпос ХХ века. Беспощаден и к себе, и к своей поэзии. Его фронтовые стихи сопоставимы со стихами Александра Твардовского. Его поэзия, пожалуй, оказала самое большое влияние на последующее поколение молодых поэтов самых разных взглядов.


Лежит солдат.


Он мог лежать иначе,


Он мог лежать с женой в своей постели,


Он мог не рвать намокший кровью мох,


Он мог…


Да мог ли? Будто? Неужели?


Нет, он не мог.


Ему военкомат повестки слал.


С ним рядом офицеры шли, шагали.


В тылу стучал машинкой трибунал.


А если б не стучал, он мог?


Едва ли.


Он без повесток, он бы сам пошёл.


И не за страх – за совесть и за почесть.


Лежит солдат – в крови лежит, в большой.


А жаловаться ни на что не хочет…



36. Давид САМОЙЛОВ. Я бывал у него в Пярну, в эстонском городке, где он отгородился от московской поэтической суеты и мелких литературных перепалок и склок. Да и соответствовали эстонские крепости и рыцарские замки его историческим поэмам. Парадоксально, но они были и по возрасту близки, и по поэмному мышлению схожи – Василий Фёдоров и Давид Самойлов. Та же любовь к русской и мировой истории, часто даже схожие сюжеты, к примеру – о Дон Жуане. А где история, там с неизбежностью появляется и высокая философичность, некая медитативность, склонность к размышлениям…


И всё же я выше всего ценю у Давида Самойлова, как и почти у всех поэтов военного поколения, его военные стихи. Прежде всего его классическое – "Сороковые, роковые…" По-моему, наша военная поэзия – это уникальное явление в мировой поэзии. Взять бы, да и издать лучшие военные стихи всех наших поэтов вместе.


Перейти на страницу:

Все книги серии Газета День Литературы

Похожие книги

Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное