Газета День Литературы # 156 (2009 8)

Чем же ещё интересен театр? Его художественный руководитель – Михаил Щепенко стал единственным из режиссёров и руководителей театра, который имеет богословское образова- ние – и это было его третьим высшим образованием.

Есть ещё одна особенность театра – его собственная история.

В 1987 году любительский "Театр-студия на Чеховской" под руководством Михаила Щепенко и Тамары Басниной получил статус профессио- нального, и стал называться Московским театром Русской Драмы "Камерная сцена" под руководством Михаила Щепенко. Это был первый в истории страны прецедент получения любительским театром профессионального статуса.

Сам же Щепенко стал основателем театральной школы, обучающей православного актёра. Его методика позволяет верующему человеку не ломать мировоззрения, не перевоплощаться в своего героя, а принять его и сопереживать заданному образу. Авторская школа Щепенко распространяется по всей России. И он уже 11 лет работает по своей методике с руководителями театральных коллективов на всероссийской режиссёрской лаборатории. Таким образом, в театральной педагогической практике объединились традиции русской классической литературы и духовной культуры России.

Последняя премьера театра удивила всех. Именно этой работой театр будет закрывать сезон. Критика, привыкшая к постановке русской классики, недоумевала: "Это почти невозможно! На сцене Московского театра русской драмы "Камерная сцена" поставлен "Дон Жуан? Дон Жуан!" Парадокс!"

И это парадокс первый. Как-то однажды театр приехал с премьерой в город Обнинск и на следующий день в газете "Вести Пафнутьево-Боровского монастыря" два разворота были посвящены разбору и восторженному комментарию спектакля. А в самом монастыре недоумение: как же! монастырская газета – и о Дон Жуане! Но весь вопрос – каков этот Дон Жуан?

И это – парадокс второй: Дон Жуана написал профессор Духовной Академии! Да, пьеса "Комедия условностей" написана доктором филологи- ческих наук, профессором Московской Духовной Академии – Михаилом Дунаевым. И вся пьеса – это остроумная игра со словом и смыслом, это ломка стереотипов, это взгляд на жизнь, как на игру... но до тех пор, пока ты не берёшь на себя ответственность за свои слова и перестаёшь читать с чужого листа. И вот тогда ты сам становишься автором своей жизни, ломая чужие, навязанные тебе сценарии. Всё условно, всё! Кроме одного – безусловен только Творец. И как только ты переводишь свою жизнь в систему координат Его Закона – жизнь приобретает иной смысл. Всё с головы становится на ноги. И не важно как относится к тебе толпа, даже не важно, как записано твоё имя в историю – кто теперь не знает кто такой Дон Жуан! – перед теми, кто оболгал тебя, напрасно оправдываться: они всё равно поют со слов друг друга и этот порочный круг не прервать.

...Важно другое – как ты покидаешь сцену своей жизни, как ты прерываешь круг чужого о тебе представления, как ты сохраняешь самых близких тебе людей, за которых ты, действительно, в ответе. Финал незыблем. Он безусловен. И с чем ты уйдёшь в этот финал, каким ты предстанешь перед настоящим Автором – вот что единст- венно важно. Сам драматург – Михаил Дунаев, ушёл из жизни человеком счастливым, написавшим много книг, снявшим много фильмов, увидевшим свой спектакль... Довольным игрой актёров.

Да, как играют актёры! Павел Левицкий – Дон Жуан: искренний, горячий, любящий свою трепетную, прозрачную, почти тающую Изабеллу (Антонину Королёву), готовый на всё, чтобы сломить несправедливый ход истории. Но ведь с первых же минут спектакля Валерий Андреев в роли слуги Дон Жуана – Сганареля – говорит нам: историю перевернули, историю оболгали, и если фальсифицировали самого Александра Македон- ского, то что же с нами со всеми? И зал понимает, что наши имена, наши судьбы разыгрываются как шахматная партия: сегодня ты будешь королевой ("Какая женщина не мечтает быть королевой!"), а завтра?.. Что будет с нами завтра?

И только верный Сганарель с первой до последней сцены (им открывается занавес и им же закрывается последняя сцена спектакля) остаётся единственным берегом и опорой Дон Жуана. И мы понимаем, благодаря чуткой игре Валерия Андреева, что перед нами не просто слуга, а почти родитель нашего героя. И это он вырастил его таким честным, таким бескомпромиссным. Быть может, он принял его на свои руки совсем ребёнком, читал ему правильные сказки и рассказывал ему правдивую историю, говорил ему о верности и чести, и теперь он, старый Сганарель, в ответе за своего юного господина. И вот финал: справедливость восстановлена – сорваны маски. Конечно, общественное мнение кого угодно может нарядить в плащ Дон Жуана, и что угодно может писать о Дон Жуане – кто теперь не знает, кто такой Дон Жуан? Откройте антологию по всемирной литературе и вы прочтёте у сотен авторов о сотне Дон Жуанов.

Но это неважно...