Читаем Газета День Литературы # 177 (2011 5) полностью

Газета День Литературы # 177 (2011 5)

Действие её повестей происходит в девяностые годы, и признаки тех времён сохранены Кунгурцевой. В деревнях живут русские беженцы с Северного Кавказа, на тротуарах напёрсточники облапошивают лохов, в клубах идут конкурсы красавиц, попахивающие борделем, городские власти сносят дома и пилят бабло, – и посреди этого унылого пейзажа живёт себе в селе старая ведунья, и при ней – козёл, которому жизнь не в жизнь без "Беломора". Она берёт себе найдёныша – мальчика Ваню, которого оставила мать на вокзальной скамейке. Ваня вырос в больнице – даже не в детском доме, и добрая старуха его отмывает и откармливает. Она же учит его заговорам и мелкому колдовству, а потом посылает искать волшебный мел, который спас бы их дом от бульдозеров застройщиков. Так в ключе фантастического реализма сливаются вместе фантастика волшебства и реализм вчерашних будней.

Одно из самых сильных мест первой повести – встреча героя с призраками абортированных детей. "Мы бы за один только день человечьей жизни все отдали! Безрукими, безногими готовы жить… Безмозглыми, у которых слюна течёт, – готовы. В тюрьме, в одиночной камере – это ж мечта сидеть-жить!" – кричит призрак несчастного ребёнка, которому так и не дали родиться злобная повитуха и преступница-мать.

Это редкий в современной литературе и художественно убедительный призыв против абортов, который может повлиять на молодое поколение русских мам – ведь в России по-прежнему больше всех абортов.

Остро политический пласт повестей напоминает Александра Проханова. С его "Красно-коричневым" перекликается рассказ Кунгурцевой о походе лешего, домового и Вани в кругу безоружных защитников Белого Дома к Останкино, прямо под ельцинские станковые пулемёты, рассказ, в который вплетены и свидетельства о провокациях снайперов, и появление армии мёртвых воинов, павших за родину. Вот "на Горбатый мост, стуча копытами, въезжало войско. И танки, пятясь, отступали перед ним. Впереди на рослом белом скакуне ехал витязь в раззолоченном панцире, в сияющем, как солнце, шеломе, за поясом у него вострый меч, а в руках – высокое чёрное знамя, на котором золотом вышит Спас". – Князь Дмитрий Донской привёл предков спасать страну. Но и это не помогло – "танки… пустили снаряды с лазерной наводкой в войско русских витязей" – и опустел Горбатый мост.

Владимир Бондаренко как-то писал, что самый массовый, самый читаемый жанр современной русской литературы – это фэнтези, и он практически целиком относится к патриотическому течению. Видимо, такой мечтой отвечает русская душа на передряги последних десятилетий. Не знаю, следует ли считать повести о Ване Житном – образцами фэнтези, слишком уж они хорошо написаны, слишком уж они плотно пропитаны народными мотивами. Но это патриотическая консервативная литература, спору нет.

Возможно, и это помешало Кунгурцевой занять достойное место на литературном Олимпе – слишком уж её взгляды не вписываются в стандарт. Так, типичная представительница своего класса (признанные питерские папа-мама, десять лет в Америке, иллюстратор-дизайнер-издатель) Юлия Беломлинская пишет об этой книге: "эта книга – бомба, замаскированная под детскую игрушку. Предназначенная для взрывания неокрепшей души подростка и превращения этой души в зловонную жижу. Написана она редкой злобности гнидою. Призывает к ненависти и ксенофобии во всех её видах, и при этом замаскирована под литературу для подростков". Далее Беломлинская горюет, почему Кунгурцева НЕ упоминает евреев в своих книгах. А то, мол, мы бы её подвели под расстрельную антисемитскую статью. У самой Беломлинской, что довольно типично, еврейская тема начинается с первой строчки её единственной книги ("евреи очень любят своих детей"). Видимо, не один аборт за плечами у Беломлинской, что так её раззадорила Кунгурцева.

Сколько пришлось бороться Александру Проханову, чтобы обрести второе дыхание, пробиться сквозь конвой враждебной критики и прийти к читателю. Кунгурцевой ещё предстоит это сделать.

Вероника Кунгурцева живёт в Сочи, и с ужасом думает об Олимпиаде.