Газета День Литературы # 177 (2011 5)

Так было, есть и будет так всегда.

Ни мир, ни душу не переиначить.

Какие б вихри не взметнул восток,

Как ни был бы закат заносчиво высок,

Но день придёт.

Не может быть иначе.

Рука откроет пыльное окно,

И заискрится старое вино.

Ах, как глоток прохладен и целебен!

И ветер запах звёздный принесёт,

И ощущенье вечности вернёт,

И тихий дождь прольётся,

как молебен.

Но кто-то вновь разрушит этот лад,

Окно затмит, погасит звездопад,

И старое вино заменит пепси.

Заглушит дождь охрипший диск-жокей,

И этот кто-то скажет мне: – О, кей!

Не понимаю, что же ты не весел?

Живи, чудак, и радуйся, пока...

"Редеет облаков детучая гряда..."

***

Дулёво, Жостово,

Аксаково...

Благословенные места.

Усталый свет

закатов маковых,

Зари рассветной

чистота.

Есть память душ.

Она – таинственна

Вдруг оживёт, заговорит,

И воскрешается

молитвенно,

На чём Святая Русь стоит.

Там в глубине полей порушенных,

В сиротской скудости лесов

Звенит державный меч, разбуженный

Стенаньем преданных отцов.

Там тени мстительные бродят,

Как призраки в метельной мгле,

Где проростает чужеродье

На русской издревле земле.

Они в единый строй смыкаются,

Пройдя Россию вдоль и вширь.

Уходит ночь.

Он просыпается

Илюша – русский богатырь.

***

Вы мне говорите, вы мне говорите:

– Любовь подарите!

И больше не надо, и больше не надо

Ни славы, ни злата.

А я-то поверил, а я-то поверил!

Любовью всё мерил.

Во имя любови, во имя любови

До мига, до крови!

Богатство и слава, богатство и слава –

Всё было забыто.

И вот моё сердце к ногам вашим пало.

А вы-то, а вы-то...

***

Балаклавская синяя бухта,

Балаклавские серые скалы...

Фиолента маяк, не потух ты,

Сквозь полмира мне светишь устало,

Черноморская флотская слава

Неподвластна судьбы перекосам.

На забытых причалах подплава

По ночам бродят тени матросов.

Вот задумчивый Павел Алёшин.

Вот Яган на гармони играет...

Ветер, словно матросские клеши,

На рассвете причал подметает.

И в сумятице нового века,

Разделившего воды и земли,

Лишь живая душа человека

Зову прошлого преданно внемлет.

Тишина, запущенье, бесславье,

Ржавой стали у пирсов торосы...

И идут по ночной Балаклаве

Старый боцман и тени матросов.

***

Мне два напитка в дар преподнесли

В двух глиняных сосудах без названья.

В одном – осенний аромат земли,

В другом –

холодный сумрак мирозданья.

Я пил их на пирах и в тишине

Желанных и постылых одиночеств,

И иногда вдруг открывалось мне

Бессмертное значение пророчеств.

Я людям нёс их сокровенный знак,

И тайный смысл их,

обращённый в слово...

Они, смеясь, бросали мне пятак,

Как нищему без родины и крова.

Тогда остаток вылил я в ручей,

И превратился он в хмельную реку.

И бросился народ: – Налей, налей!

Налей, пророк, стаканчик человеку.

***

К Престолу Божьему, влача свои крыла,

Душа уснувшего однажды приползла.

– Смотри, Господь, за малый срок земной

Что оболочка сделала со мной!

Глубокий вздох потряс святую рать.

– А скоро ль срок ей, бренной,

помирать?

Архангел, книгу полистав судеб,

Печально рек: – Поест, однако, хлеб.

И ангелы взмолились: – Отче наш!

Приют ей, грешной,

днесь и присно дашь?

Исчадье ада – тело усмири!

Зачем оно, коль нет души внутри?

Всевышний подождал

пока умолкнет речь.

– Что тело бренное? Игра не стоит свеч.

Продли, архангел, оболочке дни.

А ты, душа, себя токмо вини.

Ступай назад, судьбе не прекословь.

В смирении обрящешь ты любовь.

И поплелась обратно в свой удел,

Который улыбался и храпел,

Протиснулась меж ребер, чуть дыша,

И услыхала: – Ну, держись, душа!

УХОДЯЩИЕ

Всё больше, больше уходящих

По разным случаям и поводам.

И некогда отметить проводы

Из них хотя бы настоящих.

Они уходят все по-разному,

Дорожку старенькую выпачкав,

То осторожненько, на цыпочках,

Как будто из жилья заразного.

То дверью хлопают неистово,

Грозя, что, мол, ещё припомните!

И остаётся снова комната

Такая тихая и чистая.

И всё идёт, как и намечено.

И только грусть, как боль сверлящая,

Что среди прочих уходящих

Ушёл хороший человечина.

Ушёл. Такому не прикажете.

И в том вины ничьей как будто бы.

Ну, что же, ветра вам попутного

И верность тех, кого обяжете.

Анатолий САВИН ПОТОК БЕЗБЕЖНЫЙ

***

Край любимый, где ты, где ты?

Деревенька, церковь в ней...

Только сердце носит меты

Доброй памяти твоей.

Где ты, бабкина хатёнка?

Не мерещится ли мне

Лампа тусклая в потёмках

В керосиновом огне.

Сени шатки, дверь коса,

Огородец за плетнём.

И колодец, как роса,

Влага утренняя в нём.

Вспоминается дорога

От неё тропа во ржи

Пёс мой, рыжий, хромоногий,

Семеня, со мной бежит.

Край любимый где ты, где ты?

Луны круглые в окне –

Детства давнего приветы –

Тёплой грустью спят во мне.

БОГИНЯ

Бутон незрелой красоты

И юности мятежной –

В тебе одной мои мечты

Слились в поток безбрежный.

Твою головку узнаю

По гордому наклону,

Улыбку чудную твою

Встречаю как икону.

На голос бархатный лечу,

Едва его заслышу,

Как будто уловить хочу

В нём откровенье свыше.

И пусть нет места для меня

В очах небесно-синих,

Я рад и отблеску огня,

Что сходит от богини.

НАСТРОЕНИЕ

Удивляюсь солнцу,

Удивляюсь небу,

Светлому оконцу

И ковриге хлеба.

И дождю косому,

И лицу простому,

И зелёной ветке

У моей беседки.

И цветной синице,

Что на поленнице,

И вороне серой,

Что кричит без меры.

Рубленому дому –

Малому, большому –