Газета День Литературы # 56 (2001 5)

Восстанет Храм небес,

Над Божьими церквами

Да воссияет крест!

Пойдем под солнцем зорким,

Разя врага копьем,

Как ты, Святой Георгий!

Мы в воинстве твоем.

Чтоб над Россией ветер

Пронесся, и гроза

Нам на пути к Победе

Открыла небеса!

ПРОБУЖДЕНЬЕ

Хмурился снег залежалый,

Иглы в тиши зеленели.

Кажется, все задремало,

Не ожидая капели…

Нет, не надейтесь на спячку!

Скоро ваш сон оборвется —

После зимы этой мрачной

Снова Россия проснется!

Не ручейковые слезы

Хлынут по тихим предместьям —

Бурные первые грозы

Скоро взорвут поднебесье!

Вижу то время вблизи я,

Хватит же гнуться нам низко.

Эй, подымайся, Россия,

Первая ласточка близко!

КАЗАКИ

По весенней цветущей степи,

Чтоб врага усмирить навсегда,

Шла, как будто сорвавшись с цепи,

Удалая казачья орда.

Конной лавой несется она,

От простора и браги красна.

То не войско идет, а Весна,

Пробудившись от долгого сна.

И был вечером сделан привал.

На заросший травою курган

Грозен духом, хоть ростом и мал,

Восходил куренной атаман.

Опьяненный, он ветру кричал:

"Далеко ли до моря, иль нет?"

И услышав ответ, замолчал.

Только войску сказал он завет:

"Пусть нам солнышком месяц засветит,

Ураган станет просто дождем,

Враг расставит капканы и сети,

Мы их не обойдем, а пройдем!"

Над огромной и вольной страной

Только солнце казачье горит.

Подмигнет — обернется луной,

Словно чем-то безмолвно корит…

Людмила Щипахина ШУХЕР-БУКЕР

О ПРЕМИЯХ

Ну, скажу, ребята, — шухер!

Набекрень у них мозги…

Букер-шмукер-антибукер —

Всем подбросили куски.

Всем коварствам, всем изменам

Нынче выдали с лихвой:

Тэфи-шмэфи, редька с хреном

И «Триумф» над головой.

А на днях писали в прессе —

Высший орден — вот так весть! —

Полупьяной поэтессе

За достоинство и честь.

Кто ворюгам угождает,

Меж людей вбивая клин,

Тех засранцев награждают

И обхаживают, блин!

Нам подачек их не надо,

Сыплют пусть себе в подол.

…Наша светлая награда —

православный ореол.

Герои нашего времени

Иль погибель вам — не срам?

Иль в прострации витаете?

Что сидите по домам

Да над Русью причитаете?

Град ограблен, двор сгорел…

Что ж дубинушка не ухнула?

Или порох отсырел?

Или — сердце в пятки бухнуло?

Или бой вам не с руки,

Иль скупили вас начальники?

Воеводы, вожаки,

Современные молчальники.

Что сидите до утра

В позе умного бездельника?

С вами, рыцари пера,

Не дожить до понедельника.

КАКОЙ ЖЕ ТЫ ИНТЕЛЛИГЕНТ?

Профессор, врач или студент —

В чем только теплится душа, —

Какой же ты интеллигент,

Коль нет в кармане ни гроша?

Какой же ты интеллигент,

Коль даже — дьявол побери! —

И на газету денег нет,

Не то что там — на словари…

В такой удачливый момент,

Когда в бесчестье — торжество,

Какой же ты интеллигент,

Коль не ограбил никого?

Твой ум ученый крепко спит,

Лишь карандаш скрипит в руке —

От всех валютных пирамид

В своем прекрасном далеке.

Убить, предать, обворовать —

Готов элитный контингент.

Что ж ты не втерся в эту рать?

Какой же ты интеллигент?

О светлом празднике труда

Не думай с прежним торжеством.

Сиди, на чем сидишь всегда,

Работай серым веществом.

И не решай, что все — не так.

За всех решает президент.

А ты, чудак, молчи в кулак.

Какой же ты интеллигент?

МОЕМУ ДРУГУ

Кто нахрапист да смел —

С барышами в суме.

Кто украсть не сумел —

Оказался в дерьме.

Знать, родился с клеймом,

А кишка-то — тонка.

Иль не вышел умом?

Или дали пинка?

И работа не впрок,

Коли сам ты такой.

Не снабдил тебя рок

Загребущей рукой.

Весь в рванине до пят,

Да с тоскою внутри…

Эх, слабак-русопят,

Черт тебя побери.

Головою тряхни

Да огрей батогом.

Да дубиной махни,

Да покрой матюгом.

Сколько можно терпеть

Эту гнусную рать,

Причитать да сопеть,

Да соплю утирать?

* * *

С кем мне быть, кому мне верить,

Мудрецы, не вам решать.

И напрасно лицемерить,

Угрожать да унижать.

В "сфере ваших интересов"

Русская моя душа.

Но в салонах «Мерседесов»

Вам не светит ни шиша.

Не пытайтесь всем кагалом

Наказать меня рублем.

Не пугайте криминалом

И дорожным патрулем.

Честь и веру в сердце нежном

Злом и лестью — не сгубить.

Даже Римским побережьем

Вам меня не соблазнить.

Я еще сильнее стану.

Я вас больше — не боюсь.

Не умолкну, не устану

И от горя — не сопьюсь.

Владимир Гнеушев БЫЛО ВРЕМЯ…

* * *

Для страсти стар, для мудреца — ребенок,

Я понимаю выдохшихся нас:

Как хочется, чтоб стих наш, чист и тонок,

Не осквернился злом и не угас.

Стоим то у прилавка, то у бочки —

Кто выпил все и кто лишь зачерпнул.

Но всем бы нам, товарищи, те строчки,

Что Пушкин написал. И зачеркнул.

МОНОТОННОСТЬ

Со своей душою настежь,

Пуст карманом, мордой цел,

Уж который раз я к Насте

Прихожу из ЦеДеЭл.

Взор нетрезвый и бесстыдный

Упираючи в зарю,

Я глотаю ужин сытный

И "спасибо!" — говорю.

На удар дающий сдачу,

Как не ждал, но как хочу,

Обо всем на свете плачу

И за все душой плачу.

УТЕШЕНИЕ

Много «нету» в жизни нашей:

Солнца нет в небесной чаше,

В синем блеске хрусталя

Нет наполненности, мля.

Нет любви, здоровья, песни,

Нет богатеньких друзей.

И покоя нет, хоть тресни,

От жены и от детей.

Но в житейской дряни странной,

Где от горя ни присесть,

В каждом «нету» постоянно

И нежданно что-то есть.

Есть начальство, мрак и слякоть,

Так, что хочется заплакать.

Жажда есть

И наконец,