Газета День Литературы # 75 (2002 11)

Он плыл и плыл над Русью плавно.

И вновь на крепостной стене

Встречала вечер Ярославна.

И на тоску ее ответ

Давал,

пророча участь вдовью,

Багряный солнечный отсвет,

Струясь по травам алой кровью.

А сердце, обогнав гонца,

Спускалось с башни юркой мысью...

Но мгла клубилась у Донца,

Недосягаемого мыслью.

Чубы и стяги шевеля,

Стрибог свистел меж войска линий,

Меж конских ног и щавеля,

Меж леса копий и полыни.

И в Диком поле в бранный день

Дружина мужество явила...

Но половецких вранов тень

Затмила ясный лик Ярила.

И орд бессчетная гурьба

К своим валила на подмогу,

Но князь упрямо прорубал

В степи кровавую дорогу!

И посреди надежд тщеты.

Под Берегинины заклятья.

Смыкали витязи щиты

Кольцом прощального объятья...

Но если кто-то ждет тебя,

Пусть поражением больного,

Спеши, в охрипший рог трубя.

В атаку бросить вороного!

Чтоб, как тому и достоит,

Свой путь свершить честно и славно.

Все дремлет, на стене не спит,

Встречая утро, Ярославна!

МЫ ВСЕ УХОДИМ

Мы все уходим в чужедальний мир,

Не ведая назначенного часа.

Лишь елей запорошенных ампир

Застынет, как прощальная украса

Короткого последнего пути.

Когда одна останется забота,

Как от ворот родительских пройти

В разверзнутые Вечности ворота.

Земля хранит тепло твоих шагов,

И носит ветер отголоски эха,

Звеневшего средь низких берегов

Осколками русалочьего смеха.

Но затихает, одурманив слух,

Былое, беззаботное веселье.

Покров снегов — не Вознесенья пух.

И прошлому не будет Воскресенья!

Нить памяти обрезавши живьём,

Бумажным змеем над родным погостом

Парит душа, курлыча журавлём

И плача заполошным Алконостом...

Мы все уходим в предрассветный час

Дымком над почерневшим тёсом кровель —

Не пропустить в безмолвье Судный Глас

И встать строкой с ушедшим веком вровень!

16 марта 2002 год

АВГУСТ 2002

Август — время вкушенья плодов

И медов,

и расчёта по давности срокам.

Где-то в городе Рузе блуждает любовь,

Согревая последним теплом, по дорогам.

Видно что-то случилась не то и не так,

Как вещали стихи на лощёной бумаге.

Волочатся репьи на хвостах у собак,

И бездомные тати засели в овраге.

Но на весь этот сором, на древний погост,

На Димитрия храм изузоренный дивно,

Зачарованно падают ливни из звёзд,

Заповедно-желанные звёздные ливни!

Ты со мной о желанье своём говори.

Всё равно не исполнится, я ли не знаю.

Лучше кофе свари и варенье свари,

Я на гуще тебе что-нибудь нагадаю.

А под горкой уже холодеет река,

И горчит разнотравье полынью и тмином.

И вальяжные — в осень плывут облака

Мимо сосен и вечности дремлющей — мимо.

Золотые шары — на параде стрельцы

В медных касках шутейное правят сраженье.

И звенят колоколен резных бубенцы

В дни Успенья и в праздники Преображенья!

Август — время идти к рубежу

За которым зима, словно волчья пожива...

Может в августе, я вдругорядь расскажу,

Что на Вербное вербами наворожило.

РАЗМЫШЛЕНИЕ В СОЧЕЛЬНИК

Царапая пальцами стылую твердь

Кружит, завывая метель — коловерть

Средь сосен.

Но словно бессмертье в наградных листах

Сочится сукровицей клюквы в лесах:

Жди вёсен!

Суставами веток скрипят дерева,

Спеша одолеть ледяной перевал

Николы.

И прахом снегов по погостам пыля,

Идет в наступленье зима на поля

И долы.

Белее венчального платья парчи,

И ярого воска молебной свечи

Свет снега.

И с лютым морозом бороться устав,

Река начала слюдяной ледостав

От брега.

Пусть выпьет простор лубяные глаза

Того, кто забыл голоса, образа

России!

Их душ купину не согреют костры,

И вороном ночь упадет на кресты

Косые.

Мне вечно блуждать между русских равнин

Рождеств и крещений, святых именин

Любимых.

И слышать, как мерзлую землю грызет,

Стремящийся к солнцу зеленый осот

Озимых.

06.01.98

Григорий Бондаренко СМУТНАЯ ВЯЗЬ ВРЕМЁН (Вокруг Пимена Карпова)

День мой окончен в крови и пыли

За молотьбой цеповой ячменя.

Осень. Никто не полюбит меня:

День мой окончен в крови и пыли;

Только кричат в вышине журавли

В радостно-звездные дали маня.

День мой окончен в крови и пыли

За молотьбой цеповой ячменя.

П. Карпов. Триолет I