Газета День Литературы # 86 (2004 10)

— Что ж, документы в порядке, — признал я. — Но помнится, Иван Иванович, при мне еще было такое кожаное черное портмоне… Там деньги, кредитные карточки, еще всякая мелочь?

Почудилось, доктор смутился, отвел глаза.

— Об этом мне ничего не известно, но я могу узнать, поинтересоваться в приемном отделении…

— Кстати, — я будто только что обратил внимание, что наряжен в серую больничную пижаму, многажды стиранную и пахнущую карболкой. — Полагаю, меня подобрали всё же в другой одежде? Был же на мне какой-то костюм? Ботинки?

— Конечно, конечно… Не волнуйтесь, это всё в целости и сохранности в больничном гардеробе.

Я собрался задать еще кое-какие вопросы, но тут произошла досадная утечка: в мозгу, а вернее — в области правого уха возникла резкая стреловидная боль, и на мгновение мне показалось, что ухо отделилось от черепа и проплыло перед глазами, крутясь и рассыпая желтые искры. При этом — я мог бы поклясться — в оторвавшемся ухе сидел крохотный, вертлявый человечек, строивший мне паскудные рожи. В ужасе я со всей силы сжал голову ладонями и прикрыл глаза.

Когда открыл, всё было в порядке: зрение восстановилось, боль исчезла, никаких человечков и летающих ушей, но доктор уже очутился в дверях и вопил заполошным голосом:

— Тамара, Тамара! Быстро сюда…

Тамары я не дождался и не узнал, кто она такая — второй удар в ухо вырубил меня из реальности.

3.

Она оказалась очень симпатичной молодой женщиной, медсестрой. С ней я познакомился чуть позже. Когда я проснулся в следующий раз, был вечер, на соседней кровати седовласый мужчина примерно моих лет читал книгу при тусклом свете настенного плафона. У меня опять нигде ничего не болело, и чувствовал я себя свежо и бодро, как после бани. Осторожно потрогал, пощупал правое ухо: оно было на месте, но опухоль не спала, а немного затвердела и приобрела более четкие очертания. Величиной с куриное яйцо.

Сосед, увидев, что я пошевелился, опустил книгу на живот.

— Все в порядке? — спросил подозрительно.

— У меня — да, а у вас?

Махнул рукой.

— На днях выписываюсь... А с вами они побегали, чуть в реанимацию не оттащили... Познакомимся, что ли? Быков Леонид, автомеханик.

Я секунду помешкал, соображая, как назваться: настоящим именем или тем, какое по липовому паспорту. Решил, что по паспорту пока вернее — хотя бы для конспирации. Вообще, надо было кое-что обдумать, прежде чем открывать свое инкогнито кому бы то ни было.

— Олег Боченков. А что со мной было?

— Мне почем знать? После аварий всякое бывает. Слыхал, тебе память отшибло?

— Что-то вроде того.

— Музыкант задергался, как под током. Они тут не любят, когда наш брат дуба дает, не уплатив за лечение.

— Музыкант — это кто?

— Иваныч наш... Фамилия у него чудная — Ойстрах. Но врачуга классный, не сомневайся.

— А ты сам с чем сюда попал?

— А-а, — вторично махнул рукой — жест довольно необычный, словно отгонял комаров от глаз. — Ребра поломанные. На шпану нарвался. Поддатый шел из гаража — ну и накинулись. Прямо возле дома.

— Чего хотели?

— Да шут их знает... Говорю же, поддатый был. Свалили, попинали, пока не отключили. Обычное дело. Бумажник, часы, конечно, тю-тю… Ты это... если пожрать захочешь, или чайку попить, нажми вон ту черную кнопку. Томка принесет. Заодно таблетки даст.

На вызов медсестра явилась мгновенно — со шприцем в руке. Рослая, пухленькая, сексапильная — прямо из сериала "Скорая помощь". Я таких всегда любил, женщины с такой внешностью самые безотказные и простодушные и, как правило, перед тем, как прийти к выводу, что все мужчины подлецы, успевают натворить великое множество милых глупостей. Какие бы безжалостные удары ни наносила им судьба, сердечная доброта и жизнерадостность обыкновенно спасают их от погружения в черную меланхолию, к которой склонны более проницательные и цепкие особы, словно самой природой заряженные на схватку с противоположным полом вплоть до окончательной победы, то есть до торжественных проводов избранника в загробный мир...

12 августа 2003г.

Виктор Пронин БОМЖАРА

Появлением своим этот рассказ обязан Владимиру Бондаренко. Захожу как-то к нему в редакцию, не успел порог переступить, а он спрашивает:

— Рассказ принес?

— Какой рассказ? — опешил я.

— Детективный.

— С чем?

— У тебя хоть раз был главным героем бомж?

— Вроде, не было...

— Так пусть будет! И это... Чтобы не совсем уж конченый был бомж-то... Как говорится, с прошлым, но опять же с надеждой на будущее...

— Пусть,— согласился я.

И вот он, рассказ. “Бомжара” называется.