Газета День Литературы # 87 (2004 11)

Европейские колониальные империи нового времени и, в особенности, великие демократические империи — Англия и Франция, обязаны своим возникновением, главным образом, третьему пункту. Не осуществляли они, как частенько делалось в древности, массовых насильственных переселений, не практиковали тотальных обращений в рабство — осуществлялся, в основном, лишь неэквивалентный обмен. Конечно, вкладывать приходилось очень много — уже испанцы строили в Индиях так, что пальчики оближешь, про англичан и французов то же самое можно сказать с удесятеренным пылом. Но выкачивалось всё же больше. В ту пору оказалось выгоднее не торговать (уже потому хотя бы, что торговать с европейцами многие не очень-то хотели), а завоевать и уже потом капитанствовать в экономике завоеванных территорий. К торговле, которая для европейца с некоторых пор стала символом свободы, следовало сначала принудить. Ну, а принудив, только полный дурак стал бы торговать эквивалентно, как свободный со свободным. Неэквивалентно же выгоднее, не так ли? Как вполне логично мог бы сказать после захвата в Индии какого-нибудь Серингапатама и убийства Типу Султана президент Буш, мы должны воспользоваться выгодами того положения, ради которого лучшие юноши нашей страны проливали свою... И так далее.

С Российской империей дело несколько отдельное. Государства ацтеков, инков и майя совсем даже не угрожали испанской короне. Индия и Бирма, Кения и Новая Зеландия не бряцали оружием ввиду британских засек. Вьетнамцы, мадагаскарцы и сахарские туареги не ходили в набеги на Париж, они ни разу не сожгли ни Марселя, ни Бордо... Экспансия России, за вычетом чисто первопроходческой, была в военной своей составляющей направлена главным образом туда, откуда исходили военные угрозы и вызовы. Последней потугой такого рода было вторжение в Афганистан. Экономически он был Союзу не нужен, но оттуда в советские республики Средней Азии шел мусульманский фундаментализм, оттуда шли наркотики, там могли образоваться американские зоны влияния, а то и, свят-свят-свят, базы — ну, и... Как в старом анекдоте: ну, и вот я здесь, граждане судьи.

Эта специфика наложила на Российскую империю особый и неизгладимый отпечаток. Главным стимулом имперского роста была не экономика, а политика, не обеспечение неэквивалентного обмена, а установление мира на границах, взятие под военно-политический контроль исторгающих угрозу пространств, пресечение увода своего оседлого населения в рабство. И хотя колониального грабежа хватало, носил он любительский, нерасчетливый характер. Метрополия на нем так и не нажилась. Не умели мы считать приход и расход, и не научились по сию пору, потому что даже не ставили это своей задачей.

Особенно это проявилось в советский период. Любая честная попытка охарактеризовать СССР как именно колониальную империю приводит нас к абсурду. Основным смыслом существования колониальной империи является то, что ресурсы колоний, то есть в большей или меньшей степени ограбляемых присоединенных территорий, направляются на качественное увеличение благосостояния метрополии и достижение тех или иных амбициозных общеимперских целей. В СССР с этим было как-то странно. Тут не нужна сложная статистика— достаточно попросту, по-бытовому сравнить уровень жизни прибалтийских или закавказских республик с уровнем жизни в российской или, скажем, белорусской глубинке в позднесоветские времена. Придется признать, что у СССР была одна-единственная колония — триединая славянская сердцевина; именно она беспощадно эксплуатировалась для подкупа окраинных элит, увеличения благосостояния окраин и достижения амбициозных общеимперских целей. И, следовательно, ныне у России, если говорить о ней в колониальном смысле, тоже есть одна-единственная колония — Россия, ограбление которой служит увеличению благосостояния многонациональной российской элиты и мест ее обитания (далеко не всегда внутри России расположенных), а также реализации ее амбициозных целей...

Будем считать, что это — абсурд. В математике такой способ доказательства называется доказательством от противного. Если в результате некоего предположения получаем нелепицу, стало быть, само исходное предположение нелепо. Стало быть, СССР не был колониальной империей (если кто-то хочет упорствовать, ему придется признать, что это РСФСР объективно была колонией Эстонии, а Украина — Грузии), и Россия тем паче ею не является.

Но вот в смысле цивилизационном и тоталитарный Союз, и демократическая Россия, безусловно, империи. В равной степени. Абсолютно безотносительно к своей тоталитарности или демократичности.