Газета День Литературы # 95 (2004 7)

Обмен информацией в анонимном режиме благодаря необходимости лицедействовать выстраивает фарватер поведенческих реакций в сторону субъектов с психологией Жирика. Богатый еврей, призывающий бороться "за бедных и русских",— это, конечно, сдвиг. Но сдвиг в сторону от Путина, призывающего "бороться с бедностью" и не в ту сторону, где Познер. Исполать тебе, телеакадэмык!

"Толерантная" бестолочь в глухом осадке. Никто не будет писать по SMS "политкорректные" словосочетания "афроамериканец" или "лицо кавказской национальности". Буковки надо экономить! Всего 160 печатных знаков — лимит! И электричество в батарее — тоже не резиновое. "Негр" — + 10 знаков. "Чурка" — + 19! Даже "жид" вместо "еврей" — + 2. Изложение должно быть жестким, быстрым и коротким. Только скины и Вольфыч ждут в конце SMS-тоннеля фетишистов "прогресса". Такая вот "Матрица" в реале.

Сгинули в небытие трухлявые "шестидесятники" и их производные. "Формализм", "структурализм" — весь этот инфантильный маразм воспринимается как абсолютно "белый шум" двенадцатилетнего недоумка, стырившего телефончик у мамки.

Безусловный игнор ждет вознесенкообразные субстанции в любом независимом (от госдотаций) средстве коммуникации. Не "цепляющий" стих — не стих, дискуссия окончена. Редкие четверостишия из реала могут перевалиться за аскетичный размер (многословие не в чести).

Внесезонный поэтический хит:

Выхожу один я на дорогу.

Холодно, в руке блестит топор.

По статистике, ..... в стране немного,

Но по мне — так явный перебор.

Достаточно редко публиковался в СМИ, но регулярно курсирует в виртуальной среде. Ее реальность оказывается беспощаднее итогов голосования, рейтингов и хит-парадов.

Промяукала чья-то безголосая подружка по ТВ: "Когда я стану кошкой"? Купили ей место в хит-параде? Отвечаем:

Когда ты станешь кошкой,

Я стану валерьянкой,

И ты поймешь, что в прошлом

Была ты лесбиянкой!

Никто почему-то не заказывает для своей мобилки звуковых сигналов, исполняемых сынком Толмацкого, "ди-джеем Грувом" и прочими Шнитке. Такой вот авангард: не тянутся массы к мелодиям голубых лупоглазов — и всё тут. Впрочем, и плакатное малоразмерное (MMS-EMS) искусство лежит вне лужковских бронзовых мишуток и бессмысленно-сопливой яркости т.н. "граффити". Ну, может порнуха как-то коррелирует с основополагающей либеральной линией. Тоже неплохо: меньше покупателей типографского мусора, издатели которого находятся за пределами России, а распространители — голосуют за передачу лесов в частные руки.

Плакала малина, хохотал крыжовник,

Подрались друг с другом груша и шиповник,

Матюгался тополь, пела песни слива...

Вот такая штука — димедрол и пиво.

Пускай себе перегрызутся "экологисты" гринписовского толка с меланхоликами, предпочитающими именовать себя "хиппи", сторонники западной "левизны" и восточной "правизны". Единственная реальная альтернатива — неконвертируема. "Хтонь" — это то, что не продается и не покупается. И если вдруг, в очередной раз, вы услышите гневные проклятия (или восторженные возгласы) в адрес "кибернетических денег", то просто вспомните стих Бородкина:

выращиваю Сталина

он вновь

загонит много сволочи в могилу

ведь наша сила — вовсе не в деньгах,

а в правде, только в правде наша сила.

В 160 печатных знаков уместилось? Нам хватит!

P.S.

Благодарим за помощь в подготовке материала участников Билашкина чата "Загадака" с позывными "Торнадо" и "Шпионка".

Николай ГОЛИКОВ geah@ezmail.ru NET-ПОЭЗИЯ

ДЕМОГРАФИЯ–99

Воюем на три фронта,

а кушать нет и фунта.

Прославленная фронда

теперь — родная хунта.

Дома летят, как птицы,

но не на юг, а наземь.

И впору б, чем родиться,

самоубиться сразу.

ЛИЧНОЕ СЧАСТЬЕ ОДНОГЛАЗОГО

3.

Слова, о которых вчера говорили,

не знают значений

в кофейном словарике ежевечерних

имен и фамилий,

и можно похмельно листать —

за страницей

страницу, до самых

коварно заваренных правописаний —

и не исцелиться.

и лишь на окраинке дня, на картонке

захлопнутой чашки

еще что-то-значны, еще не вчерашни

слова, о которых

6.

"Let Us Go Then, You and I" (T.S.Eliot)

Там будет лес. Из трав и тротуаров

растет его гармония. И страх

уже вчистую нематериален,

и я во всем невыносимо прав.

Там будет лес. Какой-то жалкий случай

сомкнет его над нами или ход

трудов и дней, но даже в наилучшем

из случаев мы не спасемся от.

Отречься невозможно. Потому лишь,

что невозможно. Как наследный дар,

как завещанье всех дворов и улиц —

там будет лес. Давай пойдем туда.

ИST

Мне уже — сколько такие, как я,

не живут,

да и поболее.

Мне уже нечем скандалить.

Вдовушки, фишки —

беcчисленные дежа вю