Газета "Своими Именами" №12 от 19.03.2013

- Продолжателем Валентина Пикуля – слишком громко сказано. За популярностью его исторических романов едва ли можно угнаться. Это не под силу самому одарённому литератору. Валентин Пикуль – один-единственный. Ему нет равных. Сегодня нет. Не знаю, что будет дальше. Есть флотское выражение: мателот – соседний корабль в строю. Так вот, Валентин Пикуль – флагман, а я – мателот. И заменить флагмана не смогу. Слишком разные величины. Или, как говорится, не та весовая категория. Что же касается дружбы, то здесь уместно слово «продолжатель». Да, я с ним дружил и продолжаю дружить, хотя уже десять лет как нет Пикуля с нами. Наши пути-дороги сошлись на Соловецких островах в школе юнгов Военно-морского флота. Да-да, именно «юнгов», а не юнг, как принято сейчас говорить. И на ленточке было золотое тиснение «Школа юнгов ВМФ». Ты не можешь себе представить, какие это были пацаны – мальчишки «сороковых – роковых». Каждый подросток – личность. Раньше нас это поняли приезжавшие к нам на Соловки поэты и прозаики, перед которыми мы благоговели. Это – Александр Жаров, Николай Панов, Николай Флёров, Александр Ойслендер… И погибший вскоре, возвращаясь с Соловков, Ярослав Родионов, замечательный поэт-североморец. Юнги шли к ним со своими стихами, рассказами. Однажды на встрече с Александром Жаровым и произошло моё знакомство с Валей Пикулем. Мы учились в разных ротах, он – на рулевого, я – на боцмана, и землянки наши были в разных местах скита Саватьева. Только любовь к литературе могла свести нас. После окончания школы мы выбрали Северный флот – самый действующий и боевой, хотя кораблей тогда было мало. Встретились уже после войны, в Ленинграде – на областном совещании молодых литераторов. Семинар прозаиков вёл известный писатель Николай Николаевич Никитин, автор нашумевшего в те поры романа «Северная Аврора». Это был пятидесятый год, если мне не изменяет память. Свела нас судьба, чтобы снова разлучить. Теперь уже не на восемь лет, а на целые двадцать. Начиная с 1970-го мы уже не только часто встречались, но и активно переписывались, обменивались книгами, помогали друг другу, кто в чём нуждался. Например, в 1969 году, когда увидела свет моя историческая повесть «Одиссей с Белой Руси» о первом русском консуле в Японии И.А. Гошкевиче, замечательном сыне белорусского народа, Валя Пикуль сразу же заинтересовался и высказался так: «Я как историк могу оценить тот колоссальный труд первооткрывателя, в роли которого выступил автор». Впоследствии, как мне известно, японская тема и проблемы Дальнего Востока на пороге XX столетия легли в основу его прозаических произведений «Богатство», «Три возраста Окини-сан», «Крейсера», «Каторга». Не посчитай мои слова за бахвальство, но и я приложил руку к тому, чтобы роман «Три возраста Окини-сан» вышел на японском языке. Что было, то было.

Виталий Гузанов был не только писателем, но и общественным деятелем в буквальном смысле этого слова. Он оставил о себе память на своей малой Родине, в селе Княгинено Нижегородской области, а это многого стоит, особенно сегодня, когда мы забыли, что кроме Москвы есть и необъятная русская земля.

Гузанов, подобно своему другу Пикулю, также умер за письменным столом, работая над книгой о военно-морском министре России И.К. Григоровиче (1853 – 1930 гг.), – не выдержало сердце. Это, видимо, судьба всех писателей-патриотов. Их сердца не выдерживают нашей российской действительности, с которой им приходится сталкиваться, пропуская её через себя. Но именно благодаря им мир когда-нибудь станет лучше!

За весь тяжкий писательский и общественный труд родина посмертно наградила его орденом «Дружба народов». Он действительно был «народным дипломатом»; сам переживший войну, он был убеждённым борцом за мир и всегда ратовал за дружбу между всеми народами.

Вадим КУЛИНЧЕНКО

ВОИН, ПОЭТ, ЛЕТОПИСЕЦ

Денис Васильевич Давыдов весьма колоритная фигура в отечественной литературе начала XIX века, В.Г. Белинский про него писал: «Он знаменит не только в качестве героя Отечественной войны 1812 г., но ещё как поэт и военный историк, ибо во всём своем творчестве возвышается над уровнем общей посредственности и обыкновенности.»