Газета "Своими Именами" №13 от 25.03.2014

И вдруг 21 июня произошло обратное – войска стали отводить в лагеря, а в некоторых местах вообще предательски отменять готовность и даже разоружать! Днем 21 июня, когда время нападения немцев знал весь комсостав, когда все либо уже было сделано, либо запущено в действие, когда оставался последний шаг – с наступлением темноты занять передовыми подразделениями позиции на самой границе, произошел резкий сбой. Попытки отвода войск от границы, отмены боеготовности при массовом загоне командиров на концерты 21 июня – эта акция ввиду неизбежной войны была уже явно нелепой и полностью противоречила предыдущему ходу событий.

Прежде всего, режет глаз именно абсурдная картина поведения фигуры такого масштаба, такой личности, как Сталин, если считать, что все делалось по его указанию. Вечером 20 июня он дает приказ полностью привести войска в боеготовность и оповестить их о времени нападения Германии. Но утром 21 июня вдруг задергался и стал отменять готовность, только что введенную по его приказу! Однако при этом официально и сразу дать новый приказ, отменяющий старый, побоялся (интересно - кого?), а стал мешать войскам как-то исподтишка. Но и здесь тоже не слишком преуспел. Поскольку не только не смог полностью отменить боеготовность войск (как в 6-й или 26-й армиях КОВО), но и заставить отвести все войска от границы (как на СЗФ, где они в основном остались на своих позициях). Не Сталин, а какая-то рохля. Полный абсурд!

Утро 21 июня, когда резко изменилось поведение главнокомандования РККА – это тот самый поздний срок, когда со Сталиным что-то случилось. Повторю, самый поздний – то есть к утру 21 июня Сталин чем-то или кем-то уже был выбит из строя.

Если посмотреть на свидетельства участников тех событий, то бросается в глаза их полная разноголосица о событиях в Кремле в ночь на 22 июня. К примеру, в числе посетителей сталинского кабинета в тот вечер, отмеченных в журнале и оставивших воспоминания, были Молотов, Микоян, Жуков и адмирал Кузнецов.

Однако Кузнецов, как помнит читатель, сообщил, что ни в тот вечер, ни на следующий день у Сталина он не был, его не видел и не слышал.

Напротив, у Жукова, поскольку он озвучивал официальную версию ЦК КПСС, описание событий существенно ближе к записям журнала, хотя и у него имеются значительные расхождения. К примеру, 22 июня он вошел в кабинет в 4.30 утра, а согласно записям журнала, первые посетители отмечены там только в 5 часов 45 минут.

Молотов, когда рассказывал писателю Ф. Чуеву о тех событиях, уже был знаком с мемуарами Жукова, однако (или наоборот – поэтому) оговорил, что тому доверять нельзя. Почему-то он не счел нужным повторить за Жуковым, что вечером 21 июня вместе с ним был на приеме у Сталина в его кабинете. Наоборот, Молотов сообщил, что сначала члены Политбюро вместе со Сталиным часов до 11 часов вечера вообще были не в Кремле, у него на даче, и только в два часа ночи собрались в его кремлевском кабинете, куда через час прибыл и Тимошенко с Жуковым:

«Мы собрались у товарища Сталина в Кремле около двух часов ночи, официальное заседание, все члены Политбюро были вызваны. До этого, 21 июня, вечером мы были на даче у Сталина часов до одиннадцати-двенадцати. Может быть, даже кино смотрели, в свое время мы часто так делали вечером – после обеда смотрели кино. Потом разошлись, и снова нас собрали. А между двумя и тремя ночи позвонили от Шуленбурга в мой секретариат, а из моего секретариата – Поскребышеву, что немецкий посол Шуленбург хочет видеть наркома иностранных дел Молотова. Ну и тогда я пошел из кабинета Сталина наверх к себе, мы были в одном доме, на одном этаже, но на разных участках. Мой кабинет выходил углом прямо на Ивана Великого. Члены Политбюро оставались у Сталина, а я пошел к себе принимать Шуленбурга – это минуты две-три пройти…

Маленков и Каганович должны помнить, когда их вызвали. Это, по-моему, было не позже, чем в половине третьего. И Жуков с Тимошенко прибыли не позже трех часов. А то, что Жуков это относит ко времени после четырех, он запаздывает сознательно, чтобы подогнать время к своим часам. События развернулись раньше». (Чуев Ф. И. Молотов: полудержавный властелин. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999, с.57.)