Газета "Своими Именами" №15 от 09.04.2013

Кроме того, деньги дают сверхбогатым возможность переписывать основные правила игры – если им это необходимо. Давайте называть вещи своими именами – богатые могут просто купить политиков и чиновников (как тут не вспомнить о бывших банкирах, которые вдруг становились секретарями госказначейства США). Дерегуляция финансового рынка и рынка труда, а также снижение налогов на богатых, которое наблюдается вот уже тридцать лет – это и есть результат политики, определяемой деньгами.

Таким образом, переводя дебаты в плоскость морали и сказок про «лентяев», богачи и власти предержащие попросту отводят внимание от различных структурных проблем, которые вызывают чрезмерную бедность и неравенство.

Важно знать, что нищета и неравенство имеют структурные причины. Необходимо начать реальные дебаты о возможностях преодоления такого положения вещей. И первым шагом на этом пути должно стать развенчание весьма вредного и ничем не обоснованного мифа о «толпе бездельников». Ха-Джун Чан, «Guardian», перевод Дмитрия Колесника

ВКЛАД МИМО БАНКА

Перспективы банка и судьба вкладчиков недобросовестных собственников не заботят – банк перепродается после заключения сделки. Банкиры обречены на такую схему, считают аналитики. Риски российской экономики так высоки, что приходится финансировать только собственные проекты.

Центробанк столкнулся с ещё одной криминальной схемой по выводу денег из банков. Модель предполагает активное привлечение вкладов населения с последующим выводом средств для финансирования сторонних активов. Схему описал директор департамента банковского регулирования ЦБ Василий Поздышев.

Если проанализировать отборы лицензий в 2012 году, то подавляющее большинство причин, по которым это было сделано, криминальные, признал Поздышев. Это результат целенаправленной деятельности акционеров по выводу денег из банка, утверждает он. «А именно по использованию средств вкладчиков в своих личных целях, на свои проекты», — уточнил директор департамента ЦБ.

Сейчас в России для того, чтобы купить какой-то актив, люди предварительно смотрят, нельзя ли купить два или три банка, описывает схему Поздышев. С помощью банков предприниматели собирают средства вкладчиков и ими оплачивают свою покупку, объясняет он. Затем банки продаются.

Это является особенностью российской банковской системы, это признают и международные аналитики, подчеркивал он. «Это нужно прекращать!», — высказал он позицию ЦБ.

Сейчас для банков действует норматив риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков, который ограничен 25% к капиталу кредитной организации. О планах ввести норматив в 20% капитала для кредитования заемщиков, связанных с собственниками и руководителями банков, сообщила газета «Ведомости» со ссылкой на зампреда ЦБ Михаила Сухова.

«Экономика тут простая», — рассказывает «Газете.Ru» источник в инвестсообществе. Чтобы привлечь стандартное банковское финансирование в стройку, я плачу 15-18% годовых, при этом закладывается всё, что есть: стройка и поручительство, сетует он. «Либо я куплю банк. Будет 8% стоимость пассивов, 4% — накладные, чтобы банк никуда не делся, то есть я получу 12% годовых», — объясняет он схему. При этом обязательств гораздо меньше, добавляет он.

Простая математика, которой достаточно многие пользуются, рассказывает источник.

Из публичных примеров – Газэнергобанк (находился в стадии банкротства в 2008 году), вспоминает генеральный директор «Сберстройинвест» Эдуард Малышев. «Люди работали по абсолютно такой схеме, в 2008 году схлопнулись – их забирал “Пробизнесбанк”. Из кредитного портфеля в 3 млрд. рублей два с половиной оказались на аффилированных структурах, на которых ничего нет. Понятно, что приходит новый собственник, но ответственность у предыдущих непрямая, доказать что-либо трудно», — объясняет он плюсы схемы.

Если сильно меньше (3 млрд. рублей), связываться смысла нет, соглашается источник «Газеты.Ru» из банковского сектора. Всё-таки банк стоит несколько миллионов долларов и туда надо найти людей.

С другой стороны, за банками из топ-100 очень внимательно смотрит ЦБ, добавляет он. «Можно не проскочить», — говорит финансист, добавляя, что, начиная со второй сотни, любой банк «может попасть в такую историю».