Газета "Своими Именами" №17 от 24.04.2012

Испокон веков измена правому делу или Отечеству каралась по Закону и предавалась анафеме. Но в жизни многое условно, нередко изменяется отношение к измене и предательству на противоположное. Сегодня в бывших союзных республиках в герои вышли резуны, власовцы, бандеровцы, латышские фашисты и прочая нечисть. Не минула чаша сия и бывших союзников по Варшавскому договору, переметнувшихся ныне во вражеский стан - НАТО. Эти размышления вызваны репортажем В. Ржевского “Присяги, как перчатки” (“Дуэль”, N 12/99) о странной выходке ветеранов Войска Польского, к созданию которого мне довелось иметь непосредственное отношение.

Суть дела в том, что наши недавние братья по оружию вспомнили о “грехах молодости”, когда они якобы присягали на верность СССР, что теперь выходит им боком. “Комбатанты” озабочены тем, что их прошлое может скомпрометировать “кохану отчизну” не только в глазах НАТО, коей они хотят присягнуть на верность, что само по себе - чудачество, но и в глазах “мировой общественности”. В польской лексике (без риска быть обвиненным в антисемитизме) - это жидо-масонство, насаждающее “новый мировой порядок” по старым фашистским стандартам. На этом можно было бы поставить точку, но выходка польских ветеранов небезобидна, потому что искажается история советско-польских отношений времен второй половины столетия, ставится крест на истинном братстве по оружию, скрепленном кровью павших в боях товарищей, провоцируется дальнейшее глумление над их памятью, наконец, вымарываются биографии тех из нас, кто сменил когда-то советскую форму на польский мундир, чтобы помогать становлению народного Войска Польского. Поэтому я счел своим долгом внести некоторую ясность в поднятый “Дуэлью” вопрос.

День Победы в 1945 г. застал меня в Кракове в мундире капитана Войска Польского, поскольку в числе 20 тыс. других советских офицеров-инструкторов выполнял свой интернациональный долг. А потому о многом, что связано со становлением Войска Польского, будучи его ветераном, знаю не понаслышке. Итак, 15 июля 1943 г., в годовщину битвы под Грюнвальдом, на плацу селецкого военного лагеря под Рязанью принимал Военную присягу личный состав первой польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко. После полевого молебна, держа конфедератки в согнутой в локте левой руке, подняв к небу два пальца правой руки, польские воины на польском языке давали клятву:

“Клянусь - польской земле и польскому народу, что до последней капли крови, до последнего дыхания буду ненавидеть врага, который разрушил Польшу (...), буду бороться за освобождение Отчизны, чтобы жить и умирать как честный польский солдат”. Ни в этом тексте Присяги, ни в том, который появился на освобожденной от фашистов польской земле, не было клятвы на верность СССР. Хотя и польские, и советские воины были верны своему братству по оружию, что далеко не одно и то же. Конфедерация резервистов и ветеранов Войска Польского в обращении к руководству своей страны вешает ему на уши лапшу.

А в то давнее время в русских Сельцах принятие Военной присяги было как бы делом само собою разумеющимся. Удивляло наличие полностью укомплектованной и вооруженной всего за два месяца 15-тысячной дивизии. Что касается клятвы “костюшковцев”, то они сдержали ее, пройдя с боями от белорусского Ленино, где их подвиг запечатлен в мемориале, до Берлина, где свое Боевое Знамя они укрепили на Колонне победы, воздвигнутой немцами в честь вермахта, недалеко от советского Знамени Победы, поднятого над рейхстагом. Так было ознаменовано наше боевое братство по оружию, которое сегодня пытаются принизить натовские приспешники.