Газета "Своими Именами" №18 от 30.04.2013

О редакторе газеты «Вечерний Кишинёв» члене Интердвижения Молдавии Борисе Кирсанове. Он имел неосторожность лечь в городскую больницу с травмой ноги. Я ходила к нему туда и требовала, чтобы ему своевременно делали перевязки, но их ему не делали, а проконтролировать это было практически невозможно. У него началась гангрена, боли, он кричал, но вместо того, чтобы менять повязку, ему кололи наркотик. Затем, из-за усиления гангрены, ампутировали ногу, а уколами морфия сделали законченным наркоманом, отчего он, в конце концов, и умер. Я считаю, что это было сделано умышленно, и молдавские нацисты таким образом отстраняли его от редактирования русской газеты.

Лидия Носова, жена руководителя Интердвижения Молдавии Вилей Сергеевича Носова, тоже имела неосторожность лечь в больницу, пусть даже и престижную. Там её состояние вдруг стало ужасное, она больше не могла ходить. Как позже оказалось, там «перепутали» опухоль мозга с опухолью на щитовидной железе. Поскольку я тогда работала помощником депутата российской Думы Сергея Бабурина (Варфоломеева, постоянно проживая в Молдавии, первой в республике приняла российское гражданство. – А.С.), мне удалось транспортировать её самолётом в московскую клинику им. Н.Н. Бурденко. Спасибо Бабурину, что он подписал письмо, и его послали в Министерство здравоохранения, где тоже были наши люди, которые это дело протолкнули. Я разговаривала в клинике непосредственно с хирургом.

- Там действительно есть какое-то образование в мозжечке размером в три миллиметра, но, возможно, она с этим и родилась, и это никак не может отразиться на её состоянии. Таким образом, она не наша больная!

- Не ваша, так определяйте, чья. Не я же буду определять, я ведь не специалист.

Пригласили специалистов, и те констатировали огромную опухоль на щитовидной железе. Её размер был в два моих кулака, и не заметить её было невозможно. Лидию Носову перевели в институт эндокринологии, лечили, и она жива по сей день, а в Молдавии она бы умерла. Я считаю, что такая ситуация возникла из-за того, что её мужа надо было вывести из строя. Незадолго до этого у них умер единственный сын. Достаточно было ещё угробить и его жену, и он, без сомнения, «выпал бы из обоймы». И поэтому в Молдавии пытались «лечить» мифическую опухоль мозга, «не замечая» громадную опухоль щитовидной железы. Более того, я не помню уже названия препаратов, но, как мне потом объяснил эндокринолог, ей там кололи именно то, что как раз и способствует росту опухоли на щитовидной железе.

Мне и самой пришлось столкнуться со всем этим. Когда у меня обнаружили опухоль, то долго не хотели класть на операцию и направления не давали, хотя состояние было очень плохое, скачки давления могли доходить до 300/150. Одна из депутатов нашей фракции в парламенте была врачом, хотя и по сердечно-сосудистым заболеваниям. Именно она и выписала мне направление, причём на депутатском бланке, и им пришлось меня принять. Я была нетранспортабельна, до Москвы бы не доехала. Меня положили в Кишинёве в онкологический институт. Зная, что делают с активистами Интердвижения в больницах Кишинёва, я тогда подумала: «Вот мне и конец. Тут они спокойно прирежут меня на операционном столе и скажут, что опухоль была такова, что Елена Дмитриевна отправилась в мир иной».

Спасибо Валерию Ивановичу Клименко (председатель Кишинёвской общины россиян. – А.С.), который провёл «профилактическую беседу» с заведующим моего отделения. Только когда уже выписалась, узнала об их разговоре:

- Если она умрёт после операции, то мы посмотрим, но если на операционном столе – то вам не жить.

Врач был страшно перепуган, много позже он мне говорил:

- Как могли такое подумать, я же клятву Гиппократа давал.

- А что он вам сказал?

- Что если вы умрёте, то он меня убьёт.