Газета "Своими Именами" №29 от 16.07.2013

На выгоне (свободное место для сбора стад перед выгоном на дальние пастбища) слободы Новая Сотня начались показательные расстрелы коммунистов и активистов, и иногда и детей, уличённых в воровстве у фашистских солдат.

Невыносимой стала жизнь детей в Острогожском детдоме, который не успели эвакуировать. Они голодали, появились болезни, от которых многие дети умирали. Немецкая комендатура, которой принадлежала власть в городе, заботилась лишь о том, чтобы вовремя хоронили умерших, для чего во дворе детдома был поставлен большой ящик, в который складывали трупы, на телеге их вывозили за город и хоронили в овраге. Затем этот зловещий ящик вновь возвращали во двор детдома. Дети вынуждены были ходить по городу и просить поесть. Голод заставил одну девочку взять у немецкого солдата банку консервов. Её тут же расстреляли. Жители про все зверства рассказывали друг другу шёпотом, а нас, детей, прятали в погребах, оберегая от всего этого и дрожа за наши детские жизни.

В тяжёлые дни оккупации острогожцы перекочевали жить в подвалы и землянки, часто не по своей воле. Например, в нашем четырёхкомнатном доме поселился немецкий офицер со своим денщиком и овчаркой, а мы, пять человек (двое детей, мама, бабушка и дедушка) вынуждены были зимой жить в сарае. Многие уходили из города в деревни и хутора. Деревня очень помогла городу выжить в оккупации, но и сама понесла значительные потери. Например, в селе Покровское Острогожского района было расстреляно 148 человек и 100 человек угнали неизвестно куда только за то, что они состояли членами колхоза «Красный партизан», название которого очень не понравилось фашистам.

Всего за время оккупации района (200 суток) было расстреляно свыше 3 000 мирных жителей, в том числе 287 детей. Около 5 000 человек было угнано в Германию и за пределы района. Более 35 тысяч жителей (каждый второй) подвергся репрессиям.

Но оккупированного района не смирились. Многое, что делали, сегодня бы отнесли в разряд героических поступков, тогда это была повседневная жизнь. Многие, рискуя жизнью, укрывали у себя попавших в окружение красноармейцев, переправляли их к нашим (линия фронта проходила в 18 км от Острогожска по реке Дон). Сколько раз полицаи сгоняли местных жителей на восстановление мотороремонтного завода, который очень был нужен оккупантам, но они, выбрав удобный момент, тут же разбегались. Восстановить завод так и не удалось.

А разве не героический поступок совершила мать четырёх детей Мария Васильевна Соколова? Ей стало известно, что немецкий офицер, «любитель порядка», приказал в течение двух дней собрать всех скитающихся по городу детей в детдоме, а потом доставить на выгон. С помощью подруг-соседок она успела опередить немцев, собрала детдомовских детей и увела их в деревни, где пристроила у добрых русских людей. Трудно переоценить мужество и стойкость всех патриотов и то, что они делали, находясь в оккупации.

Но не только патриотизм и мужество проявляли люди в оккупации. Были и трусы, и негодяи и просто предатели. Через три дома от нас жил Петрович, это имя я запомнил на всю жизнь, потому что в шесть лет лично пострадал от него. Он при немцах завёл лавочку-магазин и наживался на бедах народа. Понятно, что оккупанты за так разрешения на такую деятельность не давали, значит, там было и предательство и доносительство. Но что удивительно, после освобождения города он не понёс наказания, хотя подтверждений, что он работал по заданию наших, не было. Народ всё знал и презирал его. Сколько ещё несправедливости в жизни!

Но больше всех люди ненавидели полицаев, которые по сравнению даже с фашистами были чистыми отморозками.

Мой большой друг Иван Черкасов, рождения 1927 года, в период оккупации оказался в городе. Его и товарищей схватили и погнали на строительство (строилась железнодорожная ветка от Острогожска на Сталинград), но им удалось бежать и скрыться в одной деревне. Сегодня он, прошедший до Харбина в войне против Японии в 1945 году, говорит мне: «Знаешь, мы не испытывали злобы к японцам, какая у нас была к немцам. Я никогда не забуду той женщины, к которой мы обратились после побега от немцев. Она сказала: «Ребята, я отведу вас в другое место, иначе мой сын полицай сделает из вас фарш…» Это было сказано с таким сожалением. «К сожалению, - добавляет мой друг, - об этом знаем я и ты, немногие ещё оставшиеся в живых!»

Я бы мог приводить массу примеров из жизни в оккупации, оставшихся в детской памяти и услышанных в последствии от родных и знакомых и незнакомых людей, как говорят, по горячим следам. Сегодня, по прошествии 72-х лет, стараниями либеральной интеллигенции, которая всегда хочет «есть белый хлеб с маслом и икрой», кто бы его ни давал, все страдания народа изымаются из памяти. Да, Победа была Великой, но какой ценой она была достигнута - об этом тоже не надо забывать!