Газета "Своими Именами" №31 от 30.07.2013

Вот это надо понять и запомнить, что именно во время советско-польской войны 1920 года военные практики поняли значение подвижных войск. Не кавалерии как таковой, а подвижной общевойсковой армии со всеми родами войск, но пока еще на конной тяге. Значение таких войск – их возможность быстро перемещаться к слабым участкам фронта противника - поняли и поляки, и немцы. В результате к началу Второй мировой войны и поляки, и немцы создали аналоги Первой Конной. У поляков это были кавалерийские бригады, имевшие танковый батальон. У немцев это были танковые дивизии, которые в итоге стали иметь танковый батальон или полк и два полка пехоты на бронетранспортерах. Причем пехота танковых дивизий действовала аналогично кавалерии – если противник был не готов ее встречать, то она атаковала на колесах, если противник изготавливался к бою, то мотопехота спешивалась и вела бой как обычная пехота.

Еще подчеркну – не танки являются силой! Сами по себе танки очень уязвимы и не более чем «братская могила на четверых». Только собранные в подвижный кулак все рода войск являются силой. И именно такой была 1-я Конная армия, именно такой была немецкая танковая дивизия и польская кавалерийская бригада.

Ю.И. МУХИН

(Окончание следует)

РАССКАЗ ДИПЛОМАТА

Густав Хильгер родился в 1886 году в Москве в семье немецкого фабриканта и с детства свободно владел русским языком. В 1910 году он окончил инженерное отделение Дармштадского университета.

Став карьерным дипломатом, он с 1918-го и до июня 1941 года был сначала сотрудником, а затем советником посольства Германии в СССР. Как и его шеф, посол граф Вернер фон дер Шуленбург, он не был активным и убежденным нацистом и являлся сторонником мирных добрососедских отношений Германии с Советским Союзом. Во время войны служил в министерстве иностранных дел; в 1948–1951 годах жил в США, а в 1953–1956 годах был советником аденауэровского правительства ФРГ по «восточным вопросам».

В соавторстве с историком Альфредом Мейером он написал книгу воспоминаний о своей работе в германском посольстве в Москве. Сегодня нельзя проверить, насколько объективны его записки: большинства сотрудников посольства уже нет в живых. Хильгер много пишет о встречах со Сталиным, Молотовым и другими высокопоставленными советскими работниками, в которых участвовал только он и германские послы, в частности, граф Шуленбург. Из всего списка этих лиц только Густав Хильгер оставил воспоминания о тех встречах.

В отрывке из книги «Россия и Германия. Союзники или враги?», приведенном ниже, Хильгер описывает, как проходили его и сотрудников германского посольства последние дни перед войной. Эти записи идут вразрез с ревизионистской исторической теорией, популярной в последние годы, – о том, что Сталин якобы готовился первым нанести удар по Германии. Хильгер показывает, что СССР, наоборот, до последнего хотел избежать войны и делал для этого всё возможное.

«Посол вернулся в Москву 30 апреля, и я встретил его в аэропорту, он отвел меня в сторону и прошептал: “Жребий брошен. Война с Россией - решённое дело”.