Газета "Своими Именами" №40 от 02.10.2012

Евреи, что ли? Но они вовсе не в лесах, а в газетах, журналах, в театрах, на киностудиях... Да нет, не евреи, ибо

Они несут на флагах черный крест...

У евреев, как и у татар, вроде бы, никаких черных крестов и вообще крестов нет и не было. А тут:

Они крестами небо закрестили...

Не только леса и долы, но даже небо! А как добрались туда? Тут уж приходят на память немцы. У тех действительно и на груди, и на танках, и на самолётах были кресты. Но это же всё в прошлом, все леса и долы мы освободили от них, вышвырнули, разбили. Так что, видение прошлого терзает поэта? Непонятно.

И не леса мне видятся окрест,

А лес крестов в окрестностях России...

Вот до чего! Но позвольте заметить, что окрестности России это не сама Россия, а сопредельные земли, тогда, в 60-е годы, это были Польша, Венгрия, Румыния и другие страны, теперь - Украина, Белоруссия, Грузия и т.д. Так почему, спрашивается, в 60-е годы поэта так тревожили какие-то непонятные кресты в Польше, Венгрии и в других окрестностях России? Совершенно непонятно. С другой стороны, он сам противоречит себе: то говорит, что кресты нагрянули в русские леса и долы, то они видятся ему в окрестностях России. И опять:

Кресты, кресты... Я больше не могу!..

Я – тоже. Но вот радостный финал:

Я резко отниму от глаз ладони

И вдруг увижу...

Что? Диво дивное: исчезли страшные кресты. Впрочем, что ж странного? Человек просто очухался, проснулся и видение исчезло:

...смиренно на лугу

Траву жуют стреноженные кони.

Заржут они – и где-то у осин

Подхватит это медленное ржанье,

И надо мной – бессмертных звезд Руси,

Спокойных звезд безбрежное мерцанье...

Прекрасно. Кончилась морока, ибо никаких крестов-то не было ни на земле, ни на небе. Они поэту померещились, когда он лежал в полудрёме или вовсе спал на холме. Значит, никакой опасности для родины нет? Увы, уже в 60-е годы она была, нарастала.

Я уже отмечал некоторые чисто художественные и языковые промахи. Можно ещё отметить, что рифма «битвы-молитвы» до невозможности замусолена, а рифма «крест-окрест» всё равно что Большой театр-Малый театр.

В казусе с Рубцовым нет ничего удивительного. Ленин говорил: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». А что мы видим в нынешнем обществе, в стране, в путинском государстве? В России должно быть одно правительство, один президент, если уж его иметь, а сейчас около сотни правительств во главе с премьерами, несколько сот министров – это уже подготовленные административные аппараты для распада России. Обычные институты, а то и техникумы ныне объявлены академиями. Солженицын и Яковлев были академиками, историк Пивоваров, объявивший, что Освенцим освободили американцы, и ныне там, а Феликс Кузнецов и сейчас член-корреспондент. Михаил Швыдкой был министром культуры. Эдвард Радзинский получил орден «За заслуги перед Отечеством». Массовик-затейник Якубович – народный артист, как Василий Качалов и Михаил Ульянов. Игорь Кваша, игравший роль Маркса и фиглярствовавший в роли Сталина, – великий артист. Андрей Дементьев – лауреат премии имени Лермонтова, его портрет работы Айвазовского повесили на главной площади родной Твери (только недавно по просьбе одиноких матерей сняли). Словом, происходит повсеместная колоссальная девальвация, деградация, фальсификация... И вот вместо того, чтобы этому противостоять, бороться с этим, «Правда», считающая себя коммунистической, в вашем лице, Виктор Стефанович, стремится всех обогнать. Но неужели в газете никто этого не понимает или не смеет возразить? В самом деле, ведь какое полоумие затеяла редакция, открыв дискуссию о том, кому читатели пожали, а кому не пожали бы руки – знаменитому писателю-фронтовику Юрию Бондареву или мерзавцу Швыдкому. И никто не возразил! А дискуссия о том, можно ли говорить «настоящий коммунист»? И пришли к выводу: нельзя, ибо коммунист – он всегда настоящий. И это в ту пору, когда у них на глазах тысячи и тысячи коммунистов, начиная с генсека и членов Политбюро, оказались предателями! И никто в редакции не посмел напомнить хотя бы о книге Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке». И работают в редакции философы и мыслители, так до седых волос и не понявшие, что всё на свете бывает настоящим и поддельным, истинным и ложным, достоверным и фальшивым.