Газета "Своими Именами" №43 от 22.10.2013

начальник штаба полка подполковник Истренко А.С.,

командир батальона Хоменко С.А.,

командир батальона капитан Сусукин А.В.,

а также офицеры Таманской дивизии:

зам. командира дивизии подполковник Межов А.Р.,

командир полка подполковник Кадацкий В.Л.,

командир полка подполковник Архипов Ю.В.

Добровольные исполнители преступных приказов:

Из танков стреляли по Дому Советов офицеры 12-го танкового полка 4-й (Кантемировской) танковой дивизии, составившие добровольческие экипажи:

зам. командира танкового батальона майор Петраков И.А.,

зам. командира танкового батальона майор Брулевич В.В.,

командир батальона майор Рудой П.К.,

командир разведывательного батальона подполковник Ермолин А.В.,

командир танкового батальона майор Серебряков В.Б.,

зам. командира мотострелкового батальона капитан Масленников А.И.,

командир разведывательной роты капитан Башмаков С.А.,

старший лейтенант Русаков.

Как были оплачены убийцы:

Офицерам, участникам штурма Дома Советов, в качестве вознаграждения было выплачено по 5 млн. рублей (примерно 4200 долларов) каждому, омоновцам выдавалось дважды по 200 тысяч рублей (примерно 330 долларов), рядовые получили по 100 тысяч рублей и так далее.

Всего же на поощрение особо отличившихся было затрачено, судя по всему, не менее 11 млрд. рублей (9 млн. долларов) - такая сумма была вывезена с фабрики Гознака и... пропала(!). (В то время курс доллара был 1200 руб.)

Примечание: Выделенные фамилии рекомендуется запомнить. Нет, не для мести: суд определит степень вины и меру наказания. Для того, чтобы случайно не запятнать свою биографию общением с подлецом.

КРОВЬ ДЕВЯНОСТОТРЕТЬЕГО

Мои свидетельства

После путчистского указа Ельцина от 21 сентября возмущенные люди стали стекаться к зданию Верховного Совета. Масса людей опоясала прекрасное здание. Состояние многих было полустрессовое: что же делать?

Я была среди них. Погода была отвратительно холодная, все время дождило. Помню, однажды так замерзла, что прислонилась спиной к незнакомому мужчине, чтоб согреться. Другие защитники жгли костры, порой песнями согревались. Два раза отлучалась домой помыться, поесть. Обратно возвращалась с сумками еды, тюком теплых одеял. Но однажды я вернуться не смогла, наткнулась на проволоку Бруно, смертельную колючку и опоясывающий здание ОМОН.

Люди собирались у проволоки, смельчаки пытались прорваться. ОМОН наотмашь колотил народ дубинками. Напряжение было ужасное. В Дом Советов я больше не попала. 3 октября по призыву Фронта Национального Спасения миллионная колонна двинулась в Останкино, ибо в телевидении была вся сила режима. Оппозиция требовала эфир для обращения к народу. Возглавил эту справедливую миссию генерал Макашов. О нем с огромной любовью я хочу сказать несколько слов. В этот страшный период нечеловеческого напряжения он своей фигурой с автоматом через плечо, своим спокойствием, умными распоряжениями вселял в нас надежду. Он – герой Октября, руководил обороной Верховного Совета. При внимательном наблюдении в нем был виден трагизм, умело им скрываемый, ибо он был воин-профессионал, он все понимал (с какой властью имеет дело) и все предвидел. Точно трагический Гектор среди обреченной Трои.

Итак, наша гигантская колонна, растянувшаяся на несколько километров, подошла к телецентру Останкино. Это были простые невооруженные граждане, больше женщины и дети с ними. Тут же по ним открыли огонь. Стрелял «Витязь» во главе с героем России Лысюком. Он бил по народу с верхних этажей телекорпусов из крупнокалиберных пулеметов, словно по мамонтам или слонам. Средние части колонны обстреливали с крыш домов снайперы. Они заняли все чердаки вдоль улицы Академика Королева. Люди в ужасе побежали, давя друг друга. Тут появились бэтээры. Они стали стрелять в разбегающихся людей. Ехали по проезжей части и спокойно расстреливали разбегающихся.

Зачем стрелять в убегающих? А режиму нужна была кровь! «Расправиться с оппозицией так, чтобы она лет 10 головы не могла поднять», - сказал Ельцин. Под пулями я упала, прижалась к земле, за грудой мусорных контейнеров отползла в рощицу. Рощица с молодыми, недавно посаженными деревцами хорошо простреливалась и вся была усеяна трупами. Люди лежали с открытыми глазами и тихо смотрели в небо, как святые. Я ползла меж ними, полы моего пальто были в крови. (Недавно была в том районе, роща стала лесом, и на этом кровавом месте работает веселое кафе, едят – не подавятся.)

Народ со временем разбежался, выстрелы прекратились, бэтээры, совершив «кровавое дело», скрылись. Перед корпусами телецентра и вокруг лежало много убитых и раненых. Появились двое мужчин: один в белом халате – врач, другой шофёр. Они стали загружать «рафик» только ранеными. Я бросилась к ним с еще одной женщиной (ее звали Лидией Алексеевной). Мы стали им помогать. Раненых грузили друг на друга, как сельдь в бочку. Набивали человек по семьдесят. Я сопровождала одну машину: пока довезли в ближайшую больницу – половина была мертва. Я спросила врача:

– Друг, как Вас зовут?

– Владислав, по польски Водек.

– Вы поляк?

– Да, но я давно живу в России.