Газета "Своими Именами" №44 от 01.11.2011

Увы — ничего даже отдалённо подобного не произошло и случиться не могло. Почему? Элементарно, А.В.Жигарёв. Для высших партийных руководителей не существует даже рядовых членов партии как товарищей по борьбе — у них отсутствует элементарная обратная связь, и на любые обращения — в интересах дела! — ответ получить практически невозможно. Письма периферийных коммунистов рабочие клерки ЦК прочитывают и просто бросают, скомкав, в корзину (подобное наблюдала, посетив партийный Олимп, член партии с полувековым стажем Г. С-ва и, по возвращении, "от чуткости такой" долго не могла прийти в себя).

Истинные борцы с фашиствующим криминально-бюрократическим абсолютизмом, рискующие иногда своими жизнями и всегда — собственным здоровьем и благополучием семьи, будучи объединёнными, несомненно, принесли бы много конструктивных идей и энергию дела. Но они не могли принести зюгановской команде крупных денежных вложений, как это делали и делают приглашаемые в её состав финансовые воротилы — "владельцы заводов, газет, пароходов" (об этом — чуть ниже). При этом они имеют свои независимые мнения, позиции, планы конкретных действий, с которыми надо считаться и переваривать в едином патриотическом тигле. Им, как правило, не нужна пустопорожняя болтовня, основанная на перепевах замшелых, банальных догм. Ими нельзя командовать, помыкать, их нельзя стреноживать, откуда-то исключать, лепить на них ярлыки. Эти борцы могут помешать благонамеренным поползновениям прикормленной из бюджета и прирученной псевдооппозиции, расчётливо дозирующей плановые и бутафорские выбросы мыльных пузырей протестной энергии, а также, путём бесконечных проволочек, карьерным перемещениям и весьма интересным финансовым операциям. Что же касается последних — тайна сия велика есть.

Высшая партийная власть во главе с

Г. Зюгановым неуклонно, с многолетней последовательностью насаждает обособленно-сектантский стиль поведения и партийных организаций всех уровней и отдельных коммунистов. В результате общими признаками, за исключением редких единиц (сужу по бывшей своей и некоторым другим первичным организациям) являются иделогогическая и политическая зашоренность, амбициозная теоретическая задубелость — но с непререкаемой претензией на высшую истину и некие никому не ведомые теоретические откровения. В партийных организациях на моей памяти никогда не рассматривались вопросы активного взаимодействия с другими коммунистическими и патриотическими силами. Старательно замалчивались либо употреблялись с неодобрительной интонацией такие имена, как О.С. Шенин, Ю.И. Мухин, В.С. Бушин, Б.С. Миронов,

В.И. Корчагин, С.Г. Кара-Мурза и другие делом заявившие о себе патриоты-борцы.

В большинстве случаев коммунисты ничего о них не слышали, их трудов не читали.

Многие коммунисты, с подачи Г. Зюганова и В. Купцова, продолжают талдычить об исторической роли ХХ съезда КПСС, который-де кардинально "разобрался" по вопросу "культа личности" и принял "исторические решения", хотя подобные суждения сегодня не просто свидетельствуют о дремучем политическом невежестве, недоразвитии либо позорном лицемерии, вполне уместно говорить уже о нравственной непристойности.

Однако пора обратиться к иллюстрациям — на примере Прикамского региона.

Нельзя обойти вниманием ту позорную ситуацию, когда КПРФ фактически уклонилась от руководства протестными выступлениями и предала интересы огромной части народных масс после ввода в действие известного закона о монетизации льгот.

Продавшийся с потрохами 1-й секретарь Пермского обкома КПРФ и практически весь состав бюро обкома (кроме 1-го секретаря Ленинского райкома Г. Сторожева) в те дни попрятались по щелям и закоулкам, как мыши, — нельзя было сыскать никого, кроме секретаря по оргработе Л. Малахова, остававшегося в помещении обкома в единственном числе. В самый бушующий момент накала страстей того самого народа, о благе которого якобы неустанно пекутся функционеры высших эшелонов КПРФ, — на мой вопрос, где сейчас руководство обкома и какие приняты решения в связи с пошедшими вразнос событиями, Леонид Георгиевич ответил, что "мы в этом не участвуем, потому что из ЦК никаких указаний не было". Вопросы есть? Вопросов нет, тов. Жигарёв!

Примечательно следующее. За 4 дня до предполагаемого часа выступлений, окольными путями прознав о закрытом сборе инициативной группы для проведения протестного митинга или пикета по поводу монетизации льгот, мы с товарищем — коммунистом А. Сорокиным с трудом нашли место "явки" этой группы, в которую, как оказалось, вошли и малопонятная организация какой-то тёмной троцкистской партии, подконтрольной небезызвестному пронырливому деятелю Института проблем глобализации Б. Кагарлицкому и французской мадам (жене депутата Госдумы Шеина), и члены "Яблока", и активисты движения экологов, комитета "афганцев" и каких-то профсоюзов. Всего набралось около 30–35 человек, а деньги на самые первые, минимальные расходы собирали в положенную на стол шапку.