В решении текущих тактических вопросов американцы явно переиграли российских политиков, проявив изворотливость, твердость и напористость в защите своих национальных интересов. В отличие от российской дипломатии, генетическими свойствами которой еще с горбачёвских времен стали близорукость, податливость и дряблость. Выдаваемые, правда, за стойкую приверженность нормам международного права, с которыми давно всерьёз никто не считается. Разве только неисправимый идеалист российский премьер Д.А. Медведев, которого за ливийский провал благоразумно, хотя и с сильным запозданием отстранили подальше от внешней политики...
Уточним насчет близорукости. Как иначе охарактеризовать, например, приостановку российской стороной поставок в соответствии с заключенными договорами военной продукции в Сирию под предлогом задержки с ее оплатой? Неужели нельзя было проявить понимание тяжелейшего положения, в каком оказалась ослабленная и раздираемая гражданской войной страна, против которой к тому же Запад применил экономические и финансовые санкции? Или взять не раз и не два повторявшиеся российскими высокопоставленными лицами слова, что Россия не держится за режим Асада и будет признавать любую демократически избранную власть в этой стране. Но ведь президентом Сирии Асад был избран в ходе демократических выборов, потому с полным основанием и относится к такой власти. Зачем же отмежёвываться, пускай и с оговорками, от своего союзника, усиливая позиции его противников? С друзьями, оказавшимися в беде, так не поступают. Надо помочь им выбраться из этой беды, а потом уже, если это необходимо, влиять на них в нужном направлении. Тогда к России будут по-настоящему тянуться, тогда у нее будут надежные союзники. Опять невольная аналогия с ситуацией начала 90-х годов, когда друзья и союзники Советского Союза были отданы горбачёвским, а затем ельцинским руководством на растерзание пришедшим к власти в восточноевропейских странах прозападным русофобским силам. Неужели позор такого предательства так ничему и не научил?
Но была ли реальная возможность у российской дипломатии добиться не временной передышки, а реального поворота к долгосрочному урегулированию сирийской проблемы? Конечно, была и до сих пор существует.
Спору нет, нынешняя ослабленная и разоренная Россия не мощный Советский Союз, когда одного звонка в Вашингтон Л.И. Брежнева было достаточно, чтобы остановить израильскую агрессию, поддержанную Западом. 162 военных корабля советской Средиземноморской эскадры с возможностью одномоментной высадки прекрасно подготовленного и оснащенного самым современным оружием 100-тысячного морского десанта были весомым аргументом, с которым вынуждены были считаться даже самые отпетые вашингтонские “ястребы”. Сегодня жалкие остатки советского флота не идут ни в какое сопоставление с американской военно-морской мощью. Но вполне эффективные военные средства поддержки своего союзника, особенно в сфере ПВО и авиации, у России всё равно остаются. Есть и десятки тысяч отставных офицеров и специалистов не только в России, но и в бывших советских республиках, готовых оказать реальную помощь попавшему в беду союзнику нашей страны. Еесть в каждой из этих стран, наконец, и свой спецназ, способный к эффективным действиям против террористических группировок. Тем более, что сирийцы такие услуги готовы неплохо оплатить, хотя, убежден, многие наши военные, да и просто добровольцы направятся в эту стану бескорыстно, из чувства интернациональной солидарности и патриотического долга.
Раздадутся, конечно “благоразумные” предупреждения о недопустимости “бряцанья оружием” и “втягивания в “новый Афганистан”. Но Россия уже втянулась в этот конфликт и втянулась вполне оправданно, поскольку речь идет о защите жизненных интересов нашей страны в близком для нее регионе. Лучше отстаивать эти интересы в Сирии, а не на Кавказе, который боевики-исламисты, воюющие в Сирии, открыто называют своей следующей целью. Ну а уж если втянулись в конфликт, то надо идти до конца, до победы, попытки помогать союзникам вполсилы, задабривая одновременно Запад по принципу “и нашим, и вашим”, до добра не доведут. А вот до очередного поражения по типу ливийского — вполне.